Царство красоты

— Это мы хотели в благотворительность отдать в местный фудбанк, но решили сперва постирать их, — это Лурдес.

Как всегда, «вовремя»!

— Ой, а что это у нас с глазками?

Глава 21. Девичьи секреты

Мы уединяемся на террасе, потому что моя родная сестрёнка совершенно потеряла интерес к предпраздничной суете. Тем более, что покомандовать Лурдес сегодня не дадут — и без неё полно начальников. Зачем бегать, выполняя чужие распоряжения, когда есть такой интересный экземпляр, как я?

— Чё?! Влюбился, да?

Я перевариваю сказанное.

— Ага. Точно влюбился. Зря ты дневники её взять не захотел — эффект круче вышел бы, уж поверь мне! — хихикает. — Но я смотрю, и лошадки с головой хватило!

Было дело, предлагала мне как-то Лурдес Сонины дневники почитать. Всё это имело место в тот самый злополучный год между Маюми и… и той самой ночью. И я тогда отказался.

— Ты что, эксперименты надо мной ставишь, сестра?

— Точно. Я ж бросаю свою архитектуру и на психиатра учиться пойду, ты не знал? Или на семейного психолога, точно не решила пока — мне и то, и другое интересно! Нравится… прям до потери сознания!

— Вот как?! Думаю, тебе ещё поучиться надо, сестрёнка. Со мной ты что-то напутала.

— Ага, так точно — напутала! — смотрит в мои глаза и ржёт.

— Малявка, — говорю, обескураженный её поведением.

Лурдес приближает своё лицо вплотную к моему:

— И глазоньки у нас мечтательные, и Соньку будто клеем намазали, вот и прилипают к ней… Или мёдом, а Эштон? Как думаешь, что это было?

Легко прихватываю её за шею:

— Слышь, малявка, ты прекращай глупости свои разводить! Это ж добром не кончится! — говорю ей, стараясь смеяться как можно натуральнее.

— Не тушуйся, брателло! Никто кроме меня не знает о твоей сердечной привязанности, потому что не видит. А не видят они, потому что не знают, куда смотреть, — подмигивает.

— Пфф, — говорю, не решаясь провоцировать её на дальнейшие расследования.

— А всё-таки зря ты не взял её дневнички, — вздыхает. — Там она секс ваш воображаемый в ста вариациях описывает, как ты будешь с ней нежен, где это произойдёт и когда. Она, правда, так и не определилась: пляж или твоя уютная квартира, но можно ведь напрямую спросить!

Засаленная комната — траходром в старом унылом ночном клубе, на кровати, видавшей виды…

А вот теперь я больше не в силах удерживать на своём лице напускную весёлость: моя рука самопроизвольно зажимает рот, стремясь выполнить то, что не смогла сделать воля.

Неужели и Лурдес в курсе, что я сотворил с её сестрой? Но в эту секунду это — наименьший повод для мук угрызения совести. Есть кое-что значительно весомее: Софи мечтала обо мне, и в её мечтах я был совершенным принцем, достойным того, чтобы нежно забрать её невинность. А реальность оказалась чудовищной и бездушной: грязная комната для свиданий с использованными чужими презервативами в углу, скрипучая кровать, знающая все секреты грязного животного секса, всех возможных извращений, и принц — дважды обдолбанный, пьяный мудак, страдающий глупой детской ревностью из-за несправедливо распределённой любви отца.

Нет и не было её вины в том, что я не получил столько любви и внимания от него, сколько хотел бы, что он не понял, как был мне нужен и остаётся по сей день. Но в моём извращённом мирке ненависти заплатила за него она…

— Ты это, брат, прости меня, — лицо у Лурдес серьёзное. — Я не хочу плохого ни для кого, но Антон — ей не пара, это ж ясно как день. А у меня эта, как её, женская солидарность!

Лурдес кладёт руку мне на плечо, расплывается в неожиданной улыбке и торжественно сообщает:

— А ты ж знаешь, как папенька наш с тобой повторять любит: никогда не поздно!

Заговорщицки склоняется над моим ухом:

— И я не удивлюсь, если Софья до сих пор ему не дала… Наверняка не скажу, но зная её: она в этом вопросе дико странная…

— В смысле?

— Ну, там папенькина теория опять: секс, мол, это следующая стадия любви, уровень, когда необходим взаимный обмен энергиями. Ну а она и словами его говорит, и мыслями его же думает. Короче, мы с ней на эту тему давно уже не общались, но много лет она тебя ждала — хотела поменяться с тобой энергиями, ну типа, чтоб ты первым был и последним. Как-то так.

Отпустив мою ошалелую от всей этой информации голову, Лурдес со вздохом опускается рядом:

— Я шучу, конечно. Само собой, у них давно и часто секс… Живут же вместе сколько уже… два года? Обидно, что она всё-таки обменялась своей сильно передержанной энергией вот с этим вот, — заключает в итоге со вздохом. — А он не побрезговал её дневники прочесть…

— Ты одурела совсем, Лурдес? Ты что, всем подряд их раздаёшь? Я понятия не имел, что в них, но ты хоть понимаешь, насколько личное там было?