Цезарь

Но в разгар этих праздников и триумфов Цезарь вспоминает, что Испания охвачена мятежом; легаты Цезаря громко зовут его.

Погодите, Цезарю нужно сделать последнее дело: провести перепись населения Империи.

Предыдущая перепись дала триста двадцать тысяч граждан; перепись Цезаря дала лишь сто пятьдесят тысяч.

Сто семьдесят тысяч человек погибли в гражданских войнах и вследствие моровых поветрий, опустошивших Италию и остальные провинции!

По завершении переписи, полагая, что гражданская война, эта великая пожирательница людей, длится чересчур долго, Цезарь покинул Рим и через двадцать семь дней прибыл в окрестности Кордубы.

XCVII

За эти двадцать семь дней он сочинил поэму под названием «Путь».

Перед тем, во время своего пребывания в Риме, он забавлялся, сочиняя в ответ на «Похвальное слово Катону», написанное Цицероном, памфлет под названием «Антикатон».

Нам уже не раз выпадал случай процитировать этот памфлет; точная дата его написания приходится на время между Африканской и Испанской войнами.

Еще раньше, во время перехода через Альпы, он написал два тома по грамматике и правописанию, посвятив это сочинение Цицерону.

Цезарь имел своих людей в Кордубе, которую удерживал младший из сыновей Помпея, Секст, тогда как старший, Гней, осаждал город Улию.

Стоило ему прибыть в окрестности Кордубы, как посланцы, явившиеся оттуда, довели до его сведения, что захватить город ему будет несложно, ибо никто еще не знает о том, что он в Испании.

И тогда он спешно отрядил гонцов к Квинту Педию и Фабию Максиму, которые были его легатами в этой провинции, с тем, чтобы они немедленно отправили ему свою конницу, набранную в тех же краях.

Кроме того, те же люди изыскали способ дать знать жителям Улии, стоявшим на стороне Цезаря, о его приходе.

Тотчас же вслед за посланцами из Кордубы явились посланцы из Улии.

Они сумели пройти, оставшись незамеченными, через лагерь Гнея Помпея и стали умолять Цезаря помочь им, его верным союзникам, как можно скорее.

Цезарь отправил к ним шесть пехотных когорт и такое же количество конницы под начальством Юния Пациека, опытного и хорошо знающего страну испанского командира.

Чтобы пройти через лагерь Помпея, Пациек выбрал момент, когда разразилась такая сильная буря, что на расстоянии в пять шагов нельзя было распознать ни друзей, ни врагов.

Он построил своих солдат по двое, чтобы занять как можно меньшее пространство, и уже входил в лагерь, как вдруг один из часовых крикнул:

— Кто идет?

— Тихо! — ответил Пациек. — Мы дружественный отряд и сейчас попытаемся захватить город врасплох.

Часовой, ничего не заподозрив, позволил Пациеку пройти, и тот пересек весь лагерь, не встретив больше никаких затруднений.

Подойдя к воротам Улии, цезарианцы подали заранее условленный сигнал, после чего часть гарнизона присоединилась к ним, и с этим подкреплением, оставив в тылу надежный арьергард, чтобы поддержать отступление, они обрушились на лагерь Помпея и ввергли его в такой беспорядок, что Гней, ничего не знавший о прибытии Цезаря, на какой-то миг решил, что все погибло.

Цезарь, со своей стороны, желая вынудить Гнея снять осаду с Улии, двинулся на Кордубу, посадив по одному пехотинцу за спиной каждого конника.

Жители города, полагая, что они имеют дело лишь с конниками, произвели вылазку, но, когда оба войска приблизились друг к другу на расстояние полета стрелы, пехотинцы соскочили на землю и солдат Цезаря оказалось вдвое больше.

И тогда конница и пехота ринулись на помпеянцев и взяли их в кольцо, так что из нескольких тысяч кордубцев, выступивших из города, вернулись туда лишь несколько сотен.

Те, кто вернулся в город, сообщили, что Цезарь пришел и что они только что были разгромлены лично им.

Секст Помпей спешно послал гонцов к своему брату, чтобы тот снял осаду с Улии и пришел к нему на помощь, прежде чем Цезарь успеет приступом взять Кордубу.

С яростью в душе, Гней присоединился к брату.

Еще несколько дней, и он взял бы Улию.

Наконец, после нескольких стычек, Цезарь встал лагерем на равнине близ Мунды, приготовившись осадить город и одновременно дать сражение Гнею Помпею, если Гней Помпей пожелает принять вызов.

Около полуночи разведчики Цезаря пришли доложить ему, что, похоже, Помпей намерен принять бой.

Цезарь приказал развернуть красное знамя.

Это чрезвычайно обрадовало всю его армию, хотя лагерь помпеянцев имел более выгодное расположение.

В самом деле, помпеянцы встали лагерем на холме и имели в тылу себя город, находившийся в их власти.

Между ними и лагерем Цезаря протянулась равнина шириной в лигу с четвертью.

Эту равнину пересекал ручей, делавший позицию помпеянцев еще более сильной, ибо, выйдя из берегов, он пропитал почву водой и на правой стороне образовал болото.

На рассвете, увидев, что неприятельская армия выстроилась в боевой порядок на холме, Цезарь решил, что она спустится на равнину, где у его конницы будет достаточно места, чтобы развернуться.

Погода стояла великолепная, настоящая погода для сражения.