Цезарь

Расчет Дидия оправдался.

Гней Помпей отплыл из Картеи столь поспешно, что не успел запастись водой.

Поэтому он был вынужден следовать вдоль берега и останавливаться то в одном месте, то в другом, чтобы пополнить запасы пресной воды.

Для начала Дидий со своим флотом догнал его, дал ему сражение и потопил и сжег две трети его кораблей.

Помпей, судно которого село на мель, добрался до берега, намереваясь укрыться среди скал, являвших собой природную крепость, которую почти невозможно было взять приступом.

Поскольку Помпей был ранен в плечо и, как мы видели, в стопу и к тому же вывихнул себе здоровую ногу, он приказал нести его в носилках.

Причалил он незаметно и имел все шансы избежать преследования, как вдруг кто-то из его сопровождения оказался на виду и был замечен разведчиками Дидия.

Они пустились за ним в погоню.

Помпей приказал своим людям ускорить шаг и добрался до убежища, которое искал.

Цезарианцы хотели захватить его там силой, но были отброшены ударами копий и подверглись преследованию до самого подножия горы.

Они снова пошли на приступ и снова были отброшены.

Тогда они решили взять беглецов в осаду и за короткое время возвели такую высокую насыпь, что, находясь на ее вершине, могли сражаться с неприятелем почти на одном уровне.

Перед лицом этой угрозы помпеянцы задумались о побеге.

Но бежать было не так-то просто.

Помпей из-за своих ран и своего вывиха не мог идти, а передвигаться верхом на лошади или в носилках было невозможно из-за трудности пути.

Видя, что его людей преследуют по пятам, рассеивают и беспощадно убивают, он спрятался во впадине скалы.

Но один из тех, кто видел, как он прятался в этой пещере, выдал его.

Помпей был схвачен и убит.

Затем убийцы отрубили ему голову, и в тот момент, когда Цезарь вступил в Гиспал, ему преподнесли голову сына, как перед тем в Египте ему преподнесли голову отца.

Это произошло 12 апреля 45 года до Рождества Христова.

Однако эта безжалостная экспедиция нисколько не пошла Дидию на пользу.

Чувствуя себя отныне в полной безопасности, он вытащил свои корабли на берег, чтобы можно было заняться их починкой, а сам, пока это делалось, с отрядом конницы направился к соседней крепости.

Но лузитаны, покинувшие Гнея Помпея и рассеявшиеся по окрестностям, снова собрались вместе и, видя, сколь мало людей ведет за собой Дидий, устроили ему засаду, напали на него и убили его.

Тем временем Фабий Максим, которому Цезарь поручил продолжать осаду Мунды, захватил эту крепость, взял одиннадцать тысяч пленных и двинулся к Осуне — городу, укрепленному одновременно природой и инженерным искусством.

Помимо того, убедившись, что на полторы лиги вокруг нет воды, Секст Помпей велел вырубить все окрестные леса, чтобы Цезарь не смог построить ни одной осадной машины.

Однако Секст Помпей не стал дожидаться исхода осады.

Он углубился в горы кельтиберов, и снова мы увидим его уже царем средиземноморских пиратов.

Тридцать тысяч убиты под Мундой, двадцать две тысячи — в Кордубе, пять или шесть тысяч — в Севилье, одиннадцать тысяч взяты в плен, Гней убит, Секст бежал — война в Испании была завершена.

Цезарь пустился в обратный путь, в Рим.

XCIX

Антоний, отправившийся встречать Цезаря, приветствовал его у самой границы.

И Цезарь, питавший к Антонию слабость, которую выдающиеся люди порой питают к людям заурядным, оказал ему по этому случаю великую честь: на протяжении всей дороги через Италию тот сидел рядом с ним в колеснице, в то время как позади них находились Брут Альбин и юный Октавий, сын племянницы Цезаря, то есть его внучатый племянник.

Возвращение было сумрачным.

Со смертью Помпея и уничтожением его рода — что стало с Секстом, еще известно не было, — не только угасло великое имя и погибла великая семья, но и уничтожен был некий символ веры.

Если Помпей не сумел отстоять права аристократии и свободы, то кто сможет отстаивать их после него?

Так что для побежденных начиналось рабство без надежды; победители, и сами уже разочаровавшиеся в войне, которая три года была лишь войной междоусобной, справили бесславный триумф.

Цезарь чувствовал, что его больше боятся, чем любят: никакое милосердие не могло помешать ненависти.

Он стал победителем; но много ли нужно было для того, чтобы он оказался побежденным?

Мунда явилась для него великим уроком.

Так что все устали, даже его солдаты, которых он считал неутомимыми.

Хотя и устав от триумфов, он пожелал отпраздновать еще один триумф: несомненно, для того, чтобы увидеть, что скажет Рим.

И он, прежде праздновавший победу лишь над чужеземными врагами — над Галлией, над Понтом, над Египтом, над Юбой, — на сей раз, подобно тем жестокосердцам, которых звали Марий и Сулла, отпраздновал победу над сыновьями Помпея, чье дело было делом значительной части Италии и чья борьба пользовалась сочувствием у половины римлян.

Но Цезарь уже дошел до того, что стал презирать Рим, и хотел сломить его гордыню.

Так что он отпраздновал триумф над сыновьями Помпея, и позади триумфатора его солдаты — этот глас народа, этот глас богов, — позади триумфатора его солдаты распевали: