Цикл «Ядовитый Джо»

Первый малец пропал по дороге из школы. Потом исчезли сразу двое братьев – в последний раз их видели, играющими у родительского дома. Самая старшая в группе – девочка – не вернулась из продуктовой лавки. Другая вышла присмотреть за младшим братом, а приглядывать, как оказалось, нужно было за ней. Последнего ребенка не дождались из гостей – его отпустили учить задание к однокласснику, который живет через две улицы.

Связывало их то, что все они были из бедных семей, и к делу об их исчезновении проявила интерес специальная служба. Последнее обстоятельно казалось мне самым важным.

Служба или, как ее еще называли в народе, Стража не часто баловала провинции своим вниманием, поскольку работала уровнем выше. Стража представляла министерство стабильности, которое поддерживало жесткий контроль рождаемости, занималось кадровой политикой и многими другими вопросами, позволявшими удерживать социум в состоянии, которого он достиг тысячи лет назад. Тогда кем-то наверху овладела мысль: прогресс, позволивший выйти в космос, сокративший расстояния и сделавший мир уютнее, завершится неизбежной катастрофой. За пиком следует спад, так не лучше ли держать общество в шаге от высшей точки развития? Те, кому порядок не нравился, ретировались в другие миры, найденные в безбрежном космосе. Неконтролируемый прогресс приравняли к преступлениям против общества. Специальная служба получила право жестко пресекать несанкционированную деятельность новаторов и все, что может быть с ней связано. Но причем тут пропавшие дети?

Звонивший упомянул о некой шайке. В поселке банд не было: рудокопы – народ суровый и на расправу скорый. Залетные? Возможно, но перемещение целой банды не осталось бы незамеченным. Что вообще за шайка? Группа? Секта? Подпольная организация? Последнее бы могло объяснить, почему поселком заинтересовалась специальная служба. А если нет? И, главное, зачем они крали детей? Что с ними сделали?

Под утро голова была набита вопросами, на которые я не мог найти более-менее убедительного ответа. За ним я отправился в поселок: дети дороже шеврона третьего класса. Преступления против детей – самые бездушные, бесчеловечные, не подлежащие прощению.

Поселок представлял собой хаотичное скопище жалких лачуг, прилепившихся к горному склону. Картина навевала смертельную тоску и безбрежное уныние. На окраине селения, резко диссонируя с депрессивным пейзажем, призывно горела огнями энергозаправка – яркая обертка цивилизации, небрежно наброшенная на срамное место. Я остановился и поздоровался с заправщиком – улыбчивым седоусым дядькой.

– Как дела, детектив? – бросил он. – Мы, наконец, сможем спать спокойно?

– Законопослушный всегда спит спокойно, уважаемый, – сказал я.

– А иногда засыпает навсегда, детектив, – заправщик показал мне за спину. Я обернулся. Мимо медленно шествовала маленькая похоронная процессия: четверо угрюмых аборигенов несли завернутое в ткань тело, за которым следовала рыдающая женщина, поддерживаемая опечаленной старушкой и зареванной девочкой лет десяти.

– Хороший был малый, – сказал заправщик. – Не пьющий, работящий, гнул спину на руднике, пока не закрыли. Много народа выставили за дверь. Я тоже на руднике работал – грузовики водил, но потом переквалифицировался, – заправщик похлопал по панели кассовой машины. – Можно сказать, – повезло. А этот бедолага перебивался, как мог, но разве так семью прокормишь? Вот вчера ночью вышел из дома и в петлю… Дочь сиротой оставил.

Я проводил долгим взглядом траурную процессию. Так вот почему мой таинственный информатор не успел договорить…

– А с чего вы взяли, что он сам повесился?

– Записку посмертную в кармане нашли. Просил никого в смерти не винить.

– Поверили?

– На его месте я бы тоже в петлю полез.

Мы помолчали. Потом я сказал: – Что-то странное в вашем поселке творится. Здоровые мужики в петлю лезут, дети пропадают. Слышали, небось? Шесть случаев за три дня.

– Слыхал. Весь поселок только о них и говорит.

– Что говорят?

– Чертовщину всякую: проснулась, мол, в горах нечисть. Она детей и ворует, – продавец огляделся, слегка наклонился ко мне и понизил голос. – Но, сдается, тут не фольклором пахнет.

Я кивнул и направился за похоронной процессией, где на меня тут же обратили внимание. Тем лучше. Я подошел к вдове и слегка поклонился. – Примите мои соболезнования.

Женщина оторвалась от платка, которым утирала слезы, и с удивлением взглянула на меня. – Вы знали моего мужа?

– Наше знакомство было очень коротким, но я ему обязан. Он помог мне остаться собой, – искренне сказал я. Женщина с неожиданной силой вцепилась в мою руку и горячо зашептала: – Тогда вы должны знать! Мой муж не мог покончить с собой! Его убили! И я знаю, из-за чего!

– Он что-то видел?

– Он знал, почему закрыли рудник. Он видел, как с гор спускались демоны! Они хотели утащить одного из рабочих, но мой муж помог отбиться.

Я был разочарован, но деликатно промолчал: у бедняжки стресс, ей нужно выговориться. Она разглядела в моих глазах неверие и горько сказала.