Цивилизация рассказчиков: как истории становятся Историей

Так как мусульмане не разделяли религию и политику, то и стремление покорять другие народы не вызывало у них трудных моральных вопросов. Ислам, по сути, был государством, а все государства завоевывали соседей: Ассирия, Персия, Рим, Египет – все делали это. Более того, в отличие от других, мусульмане приписывали своим военным кампаниям благородную цель: обеспечить дальнейшее существование и расширение сообщества, живущего по законам ислама, чтобы гарантировать, что Божья воля будет и дальше исполняться на Земле, и служить примером, привлекающим других к свету. В государстве, управляемом по исламским законам, ничто не должно мешать мусульманам вести правильный образ жизни и ничто не должно препятствовать их служению Богу. Это ощущение важности собственной миссии заставляло мусульманское общество постоянно стремиться к расширению политических границ.

Христианство зародилось как религия бедных и рабов в могущественной империи. Ислам возник как религия небольших, но независимых групп, которые не подчинялись никому, кроме собственных вождей. Христианство достигло политической власти, взяв под контроль существующий государственный аппарат в империи, где оно родилось. Ислам приобрел политическую власть, завоевывая соседей и соседей своих соседей. Разные пути, а итог один: обе религии стали громадными и мощными созвездиями.

По мере распространения ислама политический контроль быстро перерос в исламизацию культур, оказавшихся под властью мусульман. Людей, живших на подконтрольных им территориях, они не обращали в ислам насильно. Сам пророк Мухаммед сказал: «Нет принуждения в религии». Но в своих государствах мусульмане пользовались привилегиями, и существовал всего один способ для остальных жителей получить доступ к привилегиям – тоже принять ислам. Если кто-то не хотел делать это, ему приходилось платить – в буквальном смысле слова: с иноверцев взималась ежегодная подушная подать.

Многие североафриканские христиане были потомками германцев, исповедовавшими арианское вероучение. Мусульманское богословие утверждает, что существует только один Бог и этот единый Бог не может иметь трех лиц, а пророк был всего лишь одним из Его творений. Епископ Арий говорил примерно то же самое. Поэтому переход от арианского христианства к исламу не требовал такого уж большого концептуального прыжка. Константинопольская церковь, напротив, осуждала арианство. Пока североафриканскими христианами правили византийцы, тем приходилось придерживаться никейского Символа веры. С приходом же мусульман христиане получили свободу исповедовать христианство в любой форме – новых правителей не заботили тонкости христианской ереси. Да, мусульмане действительно взимали налог, но византийцы делали то же самое. Таким образом, у североафриканских христиан не было никаких весомых причин предпочитать византийское правление мусульманскому.

Арабская культурная гегемония также не вызывала особого сопротивления. Североафриканское Средиземноморье на протяжении веков населяло множество народов, которые оставили после себя пеструю культурную мешанину. Здесь по-прежнему явственно ощущались следы древней финикийской, греческой и римской цивилизаций одновременно с более свежими следами германского, римско-католического и византийского миров. Когда пришли арабские мусульмане, они быстро абсорбировали эту смесь в свою единую и целостную картину мира. Исламский нарратив не только объединил разрозненный мир, но и наполнил его смыслом. Арабский язык постепенно заменял многообразие более ранних языков. Местные торговцы перенимали арабские методы ведения бизнеса. Одежда, искусство и архитектура – всё приобретало арабский оттенок.

Первые завоеватели-мусульмане селились в гарнизонах чуть в стороне от городов, чтобы оградить себя от местных жителей и их неправильной веры. Но людей всегда тянет туда, где есть возможность заработать, а вокруг арабов с их коммерческой жилкой всегда кипела бурная деловая жизнь. В результате старые города постепенно разрастались, пока их рынки не оказывались вплотную к арабским гарнизонам. На побережье возникали новые торговые города. Короче говоря, с приходом мусульман жизнь в Северной Африке заметно оживилась. Арабская культура и пестрые остатки более ранних культур «слидинялись» в нечто совершенно новое.

Между тем этот арабизированный мусульманский мир протянул щупальца и на юг, к тропической Африке, где начинался мир народностей банту. В поисках золота жители североафриканского побережья пересекали пустыню на верблюдах, но дальше путь к золотым копям им преграждали непроходимые экваториальные джунгли. Единственное, что могли делать северяне, чтобы получить желанное золото, – выменивать его у местных племен. К счастью, им было что предложить взамен, и это ценилось жителями жаркого юга почти на вес золота: соль.