Цивилизация рассказчиков: как истории становятся Историей

Династия Цинь просуществовала всего одно поколение. Династия Суй – полтора поколения. Первый император огнем и мечом выстроил структуру, которая сделала Китай управляемым. Императоры династии Суй добились почти того же самого. После Первого императора к власти пришла династия Хань, которая правила страной целых 400 лет и сформировала сущность китайской культуры. После двух императоров-реформаторов династии Суй власть перешла к династии Тан, три столетия правления которой считаются эпохой наивысшего расцвета средневекового Китая, золотым веком, закончившимся только при следующей династии Сун. Благодаря тому что их предшественники проделали основную грязную работу и оставили в наследство готовые структуры, императоры династий Хань и Тан могли руководить страной как более мягкие и просвещенные правители. Когда династия Тан пришла к власти, продуктивность сельского хозяйства в Китае достигла небывалых показателей, Великий канал функционировал на полную мощность, а разветвленные торговые сети сшивали империю в единое полотно.

На северо-западе империя Тан расширила свой контроль вдоль узкой полосы, по которой проходил Великий шелковый путь, до самой границы исламских халифатов. Политически могущественный север в конце концов поглотил культуры бассейна реки Янцзы – они влились в пеструю китайскую культуру, смешавшую в себе идеалы буддизма, даосизма и конфуцианства. Могущественное централизованное правительство распространило это культурное облако до побережья Южно-Китайского моря. Империя достигла естественных границ, но неудержимая волна культурного влияния распространялась все дальше на восток и на запад, на Корею и Вьетнам и до некоторой степени на Японию. Учение и дух конфуцианства проникли в корейскую и вьетнамскую культуры, где следы китайского влияния ощущаются и сегодня. Буддизм просочился во Вьетнам и в измененной форме в Японию и по-прежнему остается в этих странах одной из ведущих религий.

В конце концов облако китайского культурного влияния распространилось от окраин Великой степи до архипелагов в восточной части Тихого океана. На всем этом обширном пространстве возникла единая огромная социальная галактика – восточноазиатская цивилизация. Разумеется, более ранние культуры сохранились в ней как отдельные, явно выраженные созвездия. Япония никогда не была Китаем, она всегда имела свою особую культурную идентичность.

Корея переняла у могучего соседа многие социальные черты и эстетические темы, но на протяжении веков упорно сохраняла свою хрупкую независимость от китайских императоров. Вьетнамская культура реки Меконг восприняла влияние Китая, но осталась уникальной культурой, сформированной географией жаркого и влажного мира, где главной ценностью всегда был рис. И несмотря на просачивающиеся в их мир буддийские и конфуцианские идеи, вьетнамцы на протяжении тысячелетия решительно боролись против китайского политического господства. По сей день Вьетнам, Корея, Япония, Лаос и Камбоджа сохраняют свою уникальную, легко различимую культурную идентичность.

И все же очевидно, что все они образуют части единого, более крупного культурного созвездия. Вряд ли кто-то будет отрицать, что Вьетнам и Китай куда больше похожи друг на друга, чем на Норвегию. Мы склонны мысленно объединять Вьетнам скорее с Китаем с Кореей, чем с Анголой. И вероятнее всего, мы добавим к этой группе Японию, а не Кубу. Безусловно, между восточноазиатскими обществами есть значительные различия, которые нельзя игнорировать, но все эти социальные созвездия вписаны в одну обширную концептуальную структуру, сформированную их взаимосвязанными нарративами.

10.

Монады мировой истории

(650–1100 гг.)

Если бы в 800 г. над планетой Земля пролетели всевидящие инопланетяне, их взору предстало бы человечество, сгруппированное в несколько более-менее стабильных цивилизаций, каждая из которых представляла бы собой целостную, обращенную внутрь себя вселенную. По сути, каждая из этих цивилизаций была монадой мировой истории. Я позаимствовал термин у немецкого философа Готфрида Лейбница, который определял монады как «образы мира» – репрезентации всего универсума с разных точек зрения. По мнению Лейбница, вселенная образуется всей совокупностью таких монад, а поскольку каждая из них отражает всю вселенную, она содержит в себе и все остальные монады.