Цветы в тумане: вглядываясь в Азию

И вот простой вывод из сказанного: в китайском миросознании все есть как раз там, где ничего нет. Отсюда любовь китайцев к кривизне и складчатости, свернутости и слоистости пространства, к экранам и ширмам, ограничивающим физическое видение, но только ради того, чтобы пробудилось зрение внутреннее, духовное. Ведь «претворяющий Дао подобен слепцу, идущему без посоха». Китайское искусство видения – это способность видеть всегда иное и всегда иначе. Для этого воистину потребно косоглазие. Здесь не обойтись без сна, грез, творческого воображения. Из века в век ученые мужи Китая упорно рисовали картины или даже строили свои сады в соответствии с образами, увиденными во сне. Они никогда не чувствовали необходимости рисовать с натуры, ибо писали картины не для того, чтобы что-то запечатлеть, а для того, чтобы «странствовать сердцем среди гор и вод», отдаться радости духовной свободы. Оттого-то их картины писаны с какой-то недостижимой, бесконечно удаленной точки, но каждая вещь на них имеет собственную перспективу, представляет особый мир. Взгляд наблюдателя свободно скользит между разными планами изображения. Впрочем, это не просто движение. Далекое и близкое, малое и великое друг для друга непрозрачны и существуют вместе лишь в моменте творческого преображения. Таковы же два неизменных полюса политики в Китае: невидимый для простых смертных правитель и столь же невидимая стихия повседневности, далекая и безбрежная. Одно формально не связано с другим и все же неотделимо от него. Политика в Китае рождается из таинственной связи того и другого. Имя этой связи – символизм преображения в ритуале, причастность к Одной Метаморфозе мира.

В Наньсицзяне

(Иероглиф жизни)

Несколько дней, проведенных недавно на семинаре в Наньсицзяне в доме учителя Линь Яли, подвигли меня кое-что добавить в мои старые заметки о пребывании в этих краях. Закон жизни, говорят в Китае, – «каждодневное обновление». Предлагаю существенно обновленную первую часть этих записок.

Начну со слов, написанных мной лет семь назад, но ничуть не менее актуальных и сегодня.

«Не перестаешь удивляться стремительному спурту Китая в последние два десятилетия. Куда ни прилетишь – всюду новенькие гигантские аэропорты, от них через клубки многоярусных развязок разбегаются во все стороны скоростные магистрали, всюду горизонт заставлен параллелепипедами высотных зданий, всюду кипит и хлещет через край жизнь. Словно какая-то чудо-мельница мелет и мелет где-то на дне Янцзы, а может, прудов Запретного города в Пекине и вываливает из себя все новые аэропорты, автострады и скоростные железные дороги, жилые районы, небоскребы, универмаги, горы автомобилей, компьютеров, шмоток».

Как это получилось? Со временем все яснее понимаешь, что локомотив китайской экономики разогнали не просто правительственные директивы и деньги, но прежде всего сами люди: многомиллионные массы простых китайцев. Чем власти Поднебесной сумели завоевать их доверие, как смогли зажечь и увлечь их сердца этой новой версией «китайской мечты», издавна внушавшей китайцам, что им суждено жить среди природного изобилия благ? Здесь подлинный секрет поразительного взлета современного Китая. Я думаю, ответ на поставленные вопросы лежит глубже, чем обычно думают. Чтобы его найти, нужно добраться до самого дна китайской души или, если угодно, проникнуть внутрь коллективного бессознательного китайцев. Нижеследующие заметки – только робкий подступ к этой более чем амбициозной задаче.

Небо на Земле