Твоя капля крови

Будто новичков на цесарском балу, их с Кордой сразу окружили любопытные: бледные, державшиеся со старомодным достоинством мужчины, желавшие познакомиться с «сыном Беаты», женщины с карминными губами улыбались ему и благодарили за то, что наконец развеял скуку. И у тех, и у других были на редкость богатые наряды: яркие рубиновые ожерелья возлежали на белоснежных шеях, на запястьях сияло червонное золото или отбрасывал блики горный хрусталь. У кавалеров костюмы были с богатой вышивкой, усыпанные самоцветами, рукоятки шпаг увиты золотом. Но чем больше Стефан присматривался, тем сильней ему казалось, будто эти украшения – подернутые временем сокровища тетки Магды. Несмотря на яркий свет, заливший анфилады, на сверкание въевшейся в камень соли и высокие потолки, Стефана не покидало ощущение, будто он оказался в склепе.

Корда прошипел ему скандализованно:

– Отчего ты не сказал, что тут будет званый вечер? Хороши же мы теперь с тобой в дорожном!

Стефан не успел ему ответить; вдруг стало тихо, толпа расступилась. По подземной зале пронеслось:

– Приветствую тебя, Стефан, сын Беаты, князь нашей крови. Подойди и будь хорошо принят!

Сошедший с возвышения человек, которого Стефан сперва не разглядел из-за толпы, был юн и тонок, худая шея тонула в роскошном собольем воротнике. В ухе у него сверкала рубиновая капля – куда крупнее той, что носила Доната. Он приветственно воздел руки. Лишь подойдя близко, Стефан понял, что молодость его – это молодость вылепленной века назад мраморной статуи. Та же обманчивая мягкость в лице, та же хрупкость: оступись он – и рассыплется белой каменной крошкой…

Как завороженный, наблюдал Стефан за тем, как статуя, дышащая древностью, шагает к нему, заговаривает. Только глаза были по-настоящему живыми на лице без морщин, как у фарфоровой куклы.

– Я рад приветствовать Золтана, сына Михала, законного господаря Драгокраины. Благодарю тебя за честь, господарь, что принимаешь меня в своем доме.

– Да, такие теперь дворцы у дражанских господарей. Но уже недолго нам томиться в заключении. Час пришел…

– Пришел, – эхом прошелестела зала.

– И тебе настал час понять, кто ты на самом деле.

Ты Стефан Белта, сын Юзефа Белты… Вот и все, что людям надо знать… и все, о чем тебе нужно помнить.

– Понять, – сказал Золтан, сын Михала, – и встать наконец рядом с твоими братьями и сестрами. Сядь же и выпей со мной, сын Беаты. – Золтан сделал приглашающий жест. Стефан поднялся на возвышение, потянув с собой Корду, – по нему взгляд вампира скользнул, не задев. Стан встал рядом с креслом, куда опустился Стефан. Войцеховский – около своего господаря. Остальные приглашенные, хоть и отошли, чтоб не толпиться вокруг, глядели внимательно и с ожиданием. По лицам их бежала легкая рябь – от люстры, подвешенной к потолку и тускло сияющей каждой своей гранью.

Подскочил слуга с подносом. Стефан издалека почуял знакомый запах. Только здесь его вряд ли станут поить козьей кровью…

Бархатная куртка слуги вблизи оказалась потертой, мех на шее у Золтана – прореженным и побитым молью, которая Мать знает, как завелась в подземных хоромах.

«Вот такая теперь свободная Драгокраина…»

Корда тоже взял бокал, привычным жестом знатока потянул носом – и сумел не поморщиться.

– Что же, сын мой, – очевидно, у Золтана было столько же прав называть его сыном, сколько у Войцеховского – именовать племянником, – выпьем за волю судьбы, пожелавшей, чтоб мы встретились.

На сей раз Стефан и не подумал отказываться. Он и не смог бы – и так сдерживал жажду из последних сил. «Родственники» смотрели со всех сторон, будто падальщики, ожидающие, пока волк расправится с добычей. Стефан вздохнул судорожно и несколькими жадными глотками опустошил бокал. Его повело, голова закружилась – он едва не упал с возвышения, но почти бесплотные руки удержали его.

– Ну, ну же. Еще глоток, и станет легче…

По зале побежал шепоток, и Стефан распрямился в досаде на себя.

Силы вернулись, в мыслях наступила полная, почти тревожащая ясность.

– Ты слаб. Ласло говорил, что тебя пытались убить. Кто же осмелился на такое злодеяние?

– Ваши политические противники.

Войцеховский нахмурился.

– О ком вы говорите, племянник?

– О домне Долхае. – Стефан наслаждался непривычной ясностью мыслей. – Он знает обо мне… и о вашей кузине, дядя. Но до сих пор не проговорился, раз во дворец не пришли с огнем…

– И тем не менее вас он пытался убить.

– Очевидно, он знал, зачем я отправляюсь домой. Я не знаю, отчего медлит домн Долхай и на чье благо он старается…

– На этот вопрос, – Золтан чуть наклонил голову, рубин блеснул в ухе, – я отвечу тебе без труда. Долхаи издавна старались только для себя. Именно они говорили семье Костервальдау, что ни одного человека нашей крови больше не осталось в стране… Теперь и ты, князь, пострадал за наше дело.

– За наше дело, – повторил Стефан с нажимом. – Только действуя сообща, как верные друзья, мы сможем достигнуть нашей цели. Полагаю, я достаточно уже сделал, чтоб доказать свое расположение к вам…