Твоя капля крови

– А вы еще винили себя, что мало сделали, сидя в Остланде… Какая же партия так рвется к власти?

– Те, кто уже когда-то были правителями Драгокраины. Старинный клан Деневер. Так случилось, что я прихожусь им дальним родственником… по матери. И поскольку первые дни у власти для них будут трудны, они желали бы видеть родича князем в соседнем государстве…

«Я называю это дружбой», – сказала Доната.

– Вы ведь знаете, какие слухи ходят об этом клане, Стефан? – мягко спросила Вдова.

– Обо мне тоже ходят слухи, и многие из них я не посмел бы пересказать при вас.

– Юзеф избегал разговоров о вашей покойной матери, я знаю лишь, что она была дражанкой. Как же кстати пришлись ваши семейные связи…Вы верите им?

Это спрашивала не Яворская; это воевода пытливо смотрел на порученца и ждал ответа.

– Верите?

Если мы выпьем из одного бокала, я не смогу вам лгать…

– У меня… есть основания думать, что они способны на переворот. И в таком случае им будет нужна Бяла Гура. Свободная Бяла Гура.

Вдова только коротко кивнула – но по этому кивку он понял, что добился от нее поддержки.

Стацинского он не ждал. По меньшей мере, так рано. У мальчишки был дар появляться ровно тогда, когда о нем забываешь. Приехал он вечером, уже после ужина, когда слуги уносили посуду. Ужин вышел поздним, в саду стемнело, и Стефан стоял у раскрытого наконец окна. Он увидел, как мальчишка, бросив слуге поводья, взлетает по ступенькам, и неожиданно для себя ощутил стыд.

А после, когда Стацинский вошел в гостиную, позвякивая серебром, и вовсе непривычное – страх.

Потому что перед ним стоял анджеевец в полном обмундировании, готовый к бою, а люди его крови издавна боялись анджеевцев. Стефан отступил на шаг, тело будто само собой напружинилось, собралось для прыжка. А Стацинский, увидев его, встал как вкопанный.

Этот, в отличие от других, понял сразу.

– Когда вы успели? – спросил он звонко. На руке его раздражающе сиял браслет, и Стефан не мог оторвать от него глаз. Рука мальчишки плавно легла на рукоятку сабли.

– Если пожелаете затеять драку, не стоит делать этого в доме.

– Я думал, у меня еще будет время, – с горечью сказал Стацинский. Он был как будто разочарован.

– Время на что? На то, чтоб отправить меня в чертоги Матери?

– А теперь вы отправитесь во тьму, – сказал тот угрюмо. – Что же это, лучше?

– Сядьте, пан Стацинский, – бросил ему Стефан. – Прямо сейчас я никуда не собираюсь.

К его удивлению, тот сел. Настороженно, на самый краешек кресла.

– Вы приехали от графа Назари? Вижу, он нарядил вас по своему вкусу…

Теперь, отвлекшись от едко-белой полоски браслета, он рассмотрел, что анджеевец одет по последней моде. В вороте щегольского полукафтана «под старину» топорщилось жабо. Шелковый платок на шее сверкал диковинными цветами. Ладислас знал, что делал: больше всего Стацинский сейчас походил на недавно преуспевшего торговца – или скорей его сына. Не хватало только золотых часов с толстой, свисающей на виду цепочкой.

Но пан Стацинский предпочитает серебро. Если платок размотать, под ним окажется цепь с медальоном.

– Кого вы убили? – спросил он. – Чтобы стать… вот этим? Кого-то из своих? Слугу? Сироту, которого все равно не заметят, если пропадет?

А ты меня поцелуешь, князь?

– Это не ваше дело.

Стацинский вскочил.

– Это стало моим делом, когда я дал клятву святому Анджею!

– Ну так что же, – медленно проговорил Стефан, – вы пришли в мой дом с оружием, за чем же дело стало? Только я прошу вас, решите сперва, анджеевец вы – или все-таки белогорец.

Мальчишка застыл. Он дышал громко, рука то сжималась, то разжималась на эфесе.

– Кого вы убили? – спросил он снова, отступив назад. Но смотрел по-прежнему на Стефана – непоколебимым, слишком зрелым взглядом для такого юнца. Стефан никому бы не позволил так на себя смотреть – если только не собственной совести.

Белта ответил:

– Девушку. Скорее всего, саравку. Ее искать наверняка не станут…

Он едва удержался, чтоб не добавить: она не мучилась, она вряд ли поняла, что произошло… Но мальчишке его оправдания не нужны, а перед самим собой оправдываться бессмысленно.

– Если вы желаете меня убить, у вас будет такая возможность. Но сейчас…

Тут в кабинет ворвался Корда. Веселый, лицо красное, разгоряченное скачкой.

– Приветствую, пан Стацинский. Не знал, Стефко, что ты еще принимаешь этого… молодого человека у себя в доме. В последний раз, помнится, вы не слишком хорошо расстались…

– Кто старое помянет, – сказал Стефан, не сводя с анджеевца настороженного взгляда. – Пан Стацинский привез нам послание от графа Назари, верно?

Мальчишка переводил взгляд с Корды на Стефана и обратно.

«Что ж, и он теперь принимает Стана за моего смертного?»

– Верно, – сказал мальчик, облизав губы. – Посылка в повозке, велите слугам принести. А у меня здесь письмо…