Твоя капля крови

– Приветствую вас на родине, князь Самборский.

Тот поднял голову. На темном худом лице ярко горели глаза, как на старинном портрете.

– Вот мы оба и вернулись, князь Белта, – сказал он, вставая и пожимая протянутую руку.

– Не в добрый час…

– Так оттого и вернулись, что час недобрый…

– Это была ваша идея – с рыбой?

Самборский покачал головой:

– Увольте. Моего воображения не хватило бы. Но у чезарских контрабандистов огромный опыт в этих делах.

Он произносил слова с некоторой неуверенностью, как человек, долго не говоривший на родном языке.

– Вы изрядно устали. Я позволю себе предложить вам гостеприимство прежде, чем вы сможете отправиться в свои владения. Обещаю, что не стану убивать вас, заманив к себе.

– Вы чрезвычайно добры, князь…

Говоря с Самборским, Стефан тайком разглядывал его спутников и, увидев человека из своего сна, только сейчас поверил своим глазам. Человек в плаще и надвинутом на лоб капюшоне поймал его взгляд и быстро сказал:

– Вы, кажется, не узнали меня, друг мой?

Никогда в жизни Стефан не подумал бы, что бывший тáйник Антон Кравец станет называть его другом.

– Не будете ли вы любезны объяснить, что вы здесь делаете?

Они с Кравецем отошли за деревья, чтоб другие их не слышали. Впрочем, те были слишком заняты печеной рыбой.

– Прошу вас, князь, не беспокойтесь. Я понимаю ваше удивление… Но приехал я не для того, чтобы коварно помешать вашему делу.

– Вы можете помешать ему одним своим присутствием. – Теперь Стефан был уверен, что именно Кравецем заинтересовался патруль в его сне. Кто-то из его людей, сосланных Клеттом на дальний рубеж, узнал бывшего начальника.

– Князь Белта, я всего лишь хотел добраться домой. И предупредить цесаря о нависшей над ним опасности.

– Вы прекрасно понимаете, что я не могу позволить вам это сделать. Мне жаль это говорить, но вы сейчас среди врагов.

– Вы никогда не были врагом цесарю, князь Белта. Как бы я ни относился к вам, я никогда не сомневался в вашей привязанности к его величеству.

– Это было до того, как его величество выкинул меня за дверь, будто приблудную собаку…

– Я верю, что вы обижены. Я, как никто, разделяю ваши чувства… Но мне все равно думается, что вы захотите уберечь цесаря от опасности, которая грозит ему лично. И я сейчас не о вашей… революции. Если вам угодно играть в игрушки – Разорванный с вами. Мы оба знаем, что вы не продержитесь и недели, но это на вашей совести. Я не об этом собираюсь докладывать цесарю.

– А о чем же? – тихо спросил Стефан.

Кравец оглянулся.

– Я бы предпочел говорить об этом не здесь.

– В прошлый раз вы уже не явились ко мне на ужин. Вы уверены, что и в этот раз хотите отложить разговор?

– На сей раз я не пропаду, – Кравец поежился, будто от холода, – по крайней мере, мне хочется в это верить. Но ведь ваши товарищи не дадут мне исчезнуть, верно?

Стефан кивнул:

– Не дадут.

Стефан отвез друга домой, остановившись в пути лишь раз, чтобы переждать день в гостинице. Ему хотелось, конечно, остаться с Райнисом и другими на случай, если что-то еще произойдет в дороге. Но они собирались путешествовать днем, а при солнечном свете от него не было проку. Да и Корде с его ранением не годилось возвращаться в обозе с рыбой. Пан Ольховский заверил Стефана, что рана не опасна, а лихорадку он вовремя зашептал.

– Вешниц… я видел кое-что во сне. Самборский нервничает. Присмотрите за ним, если будут еще отряды, чтобы не хватался за пистоль по всякому поводу. А если сможете, лучше бы вообще отвели глаза от всей его братии.

Тот покивал:

– Это я смогу…

Стан притих и уже не возражал, когда Стефан посадил его в седло рядом с собой. Маледетто трусил следом и время от времени жалобно ржал, беспокоясь о хозяине.

В гостинице они были к рассвету. Сон навалился скоро, но и прошел быстро. Из-за занавесей просачивался свет, слышны были голоса, щебет птиц. В полудреме перед глазами вставало лицо убитого гарда. В тот момент Стефан не обратил на него внимания, был слишком голоден – но теперь оказалось, что его черты отложились в памяти. Стефан не похоронил его как следует, он мог только надеяться, что местные сделают то, что нужно. Это будет не первая и не последняя здесь остландская могила. Скоро убитых державников перестанут считать. И все же бедняга заслужил лучшей смерти.

– Вечно вы теперь будете являться среди ночи, – упрекнула Юлия, когда они наконец вернулись домой.

– Простите, Юленька. Мы не собирались вас будить…

Корда попытался поклониться, но из-за перебинтованного плеча вышло у него плохо.

– Не разбудили, – ответила Юлия. Она или встала очень рано, или вовсе не ложилась. В глазах – ни следа сна, волосы тщательно затянуты в узел, весь ее облик наводил на мысли о солдате, одетом по всей форме и готовом к бою. – Ох, Стан, а с вами еще что случилось?

Стефан был ей глупо благодарен за то, что она не оглянулась на него, заметив повязку у Корды на плече. Нет, она никогда не подумала бы…

И напрасно.

– Что случилось? – спросил Стефан, когда Корде поменяли повязку и отправили спать. Те часы, что он продремал верхом, вряд ли могли считаться полноценным сном, необходимым больному.