Твоя капля крови

– Боюсь, я поступил не слишком честно, ваша светлость. Мне пришлось неоднократно ссылаться на дружбу с вами и приводить некоторые интимные детали…

– Которые вы почерпнули из моей личной переписки, полагаю.

Кравец опустил глаза. Жест вышел почти искренним.

– Поймите меня правильно, князь… Когда я очнулся в Чеговине, то не понял сперва, что со мной произошло, я был словно оглушен… Оказаться в чужой… во вражеской стране, без памяти, почти без денег – такого я никому бы не пожелал. Более того, я скоро понял, что и в собственной отчизне стал парией. Я долго искал путь обратно на родину. Вы ведь сами понимаете, через Стену меня сейчас не пропустят. Князю Самборскому я рассказал, что был выслан из Остланда за крамолу, что водил дружбу с вами и желал бы в рядах белогорцев сражаться против тирана. Очевидно, я был достаточно убедителен, потому что князь оказал мне протекцию. Благодаря ему я и смог войти в некие круги, где и узнал о готовящейся экспедиции…

– И угодили прямиком в медвежье логово, – сухо закончил Стефан. – А теперь вы хотели бы отправиться к цесарю и доложить ему об оружии. Вы ведь понимаете, что я не смогу вас отпустить?

Кравец вскочил. Несмотря на очевидную усталость, он принялся ходить взад-вперед по библиотеке, как совсем недавно Стефан.

– Ваши игры с оружием, – сказал он наконец, – малого стоят по сравнению с грозящей нам всем опасностью. Я хотел рассказать вам тогда, да, как видите, не успел.

– Что ж, расскажите сейчас.

– Бог мой, князь… – Кравец от волнения стал тереть руки, будто от мороза. Стефан не помнил за ним такой привычки. – Я даже не знаю, поверите ли вы мне.

– В Цесареграде вы, очевидно, считали, что поверю. Что же изменилось?

– Да впрочем… – Бывший тáйник зябко передернул плечами. И в самом деле мерзнет, не пришел еще в себя после корабля. – Здесь атмосфера, пожалуй, еще более подходит для того, что я собираюсь вам рассказать… Вы… верите в вампиров, князь?

– В вампиров? – Стефан выразительно поднял брови. – Наша земля полна легендами, но вы же не думаете, что я стану принимать их всерьез…

– Боюсь, как бы нам всем не пришлось отнестись к этому серьезно. Князь… позвольте спросить вас – вы поверили в то, что говорили обо мне во дворце?

– Ни на мгновение. Я сразу понял, что с вами сыграли дурную шутку… и довольно искусную. Но не станете же вы утверждать, будто это сделали вурдалаки.

– Стану. – Кравец поднес руку к шее, будто хотел поправить воротник, и тут же отпустил. – Одного из них я точно знаю, представьте, это наша цесарина. Вас никогда не удивляло, что она совсем не выходит днем и окна на ее половине всегда задернуты?

– Ну, право… тут вы дали маху. Не знаю, чем вам так не полюбилась ее величество, но обвинять ее в вампиризме…

– Князь, да как вы не понимаете! – Кравец тряхнул отросшими волосами. – Я хотел рассказать вам об этом еще в ту ночь… Но она не позволила мне. Я не знаю, что она сделала со мной, я даже не помню… не слишком хорошо помню, что произошло. Она заставила меня что-то написать, а после я очнулся на корабле. Вы не представляете себе, что это за сила. И сила эта идет прямо из могилы.

Кравец снова потер замерзшие руки.

Стефан заговорил с ним мягко, как с умалишенным:

– Ну же, господин Кравец… вы сами себя слышите? Если вы доберетесь до цесаря и приметесь рассказывать, что цесарина вас… околдовала, Матушка знает, что он может подумать. Лучшее, что может прийти ему в голову, – то, что вы получили нервное переутомление, трудясь на благо родины.

– Князь, – сказал бывший тáйник, – мы никогда не были с вами друзьями, и все же я питал надежду, что вы меня знаете.

– Знаю, и как человека весьма трезвого. Но эти сказки…

– Хорошо, – кивнул Кравец, совладав с собой. – Давайте я начну с другого. Начну с Драгокраины. Помните – те бойаре, введенные в Совет, которые нам с вами показались подозрительными?

– Так.

– Вам это покажется еще более подозрительным, если я скажу, что большинство бойар из тех, кто не принадлежит к дому Шандора, все происходят из древнего рода Деневер. К этому роду, если вы помните, принадлежит печально известный князь Михал…

– И опять за рыбу деньги, – вздохнул Стефан.

Кравец коротко улыбнулся.

– Заметьте, сколько вы заплатили за «рыбу», я у вас сейчас не спрашиваю…

– Так что же, и войну развязал клан Деневер?

– Если бы… Тогда, возможно, все было бы проще. Нет, война – целиком заслуга господаря Николае, если только кто-то из бойар не внушил ему эту мысль. Мы, смертные, легко поддаемся внушениям. Но у господаря обширные планы не только на Чеговину.

Стефана будто что-то толкнуло.

– Вы замерзли, – сказал он Кравецу. – Поднимемся в мой кабинет. Там теплее, и в столе у меня спрятана бутылка «капель князя Филиппа». Там, правда, на донышке, но вам хватит, чтобы согреться.

Дверь курительной, примыкавшей к кабинету, была закрыта, но в щель было видно свет. Не то чтоб он и впрямь собирался играть с Лагошем в ту игру, что затеяла с ним цесарина. Но если получится, то отчего бы и нет?

– Расскажите мне, – потребовал Стефан, когда они поднялись, – все, что знаете о планах господаря.

Кравец поджал губы.