Твоя капля крови

Пока – если не считать домашних – о его тайне знал только Кравец и, возможно, догадывался Лагош. Первый уже ничего не скажет, а второй, похоже, ждет бумаги и молчит. Но если князь Белта застынет при всем честном народе и не сумеет войти в храм, тут уж трудно станет ничего не заподозрить…

Подумав о Кравеце, он снова вспомнил об усыпальнице князя Филиппа, у которой они с бывшим тáйником стояли в ту ночь.

О Филиппе Белте говорили, что в минуту опасности, когда чужаки с оружием придут в Бялу Гуру, он встанет из могилы, и взойдет на Княжеский холм, и соберет свою армию…

Потому что в древние времена князья Бялой Гуры не в храме клялись в верности своей земле и Матушке-покровительнице, а на Княжеском холме, куда съезжались готовые к войне славные мужи.

Бойко – вот кто любитель выспренних поэм о былой славе и павших воинах. Пусть и о князе Стефане на холме напишет балладу, что ему стоит. А художник – тот, что так любовно изобразил льетенанта, – нарисует его в образе князя Филиппа, принимающего присягу…

Лишь бы художник, с его-то проницательностью, не изобразил Стефана господарем Михалом, с черепом в одной руке и кубком, полным крови, в другой…

Войцеховский появился глубокой ночью, и Стефан был рад, что по недавней привычке отправился в это время на прогулку. Дом полон гостей, и не хватало только, чтоб Лагош увидел выставившуюся в окно бледную физиономию… Стефан заметил рой летучих мышей еще на подлете и призывно поднял руку. Мыши окружили его, с шумом хлопая крыльями, – а через секунду перед Стефаном стоял румяный и донельзя довольный «дядя». Без лишних слов он заключил Стефана в объятия.

– Свершилось! – Вряд ли о вампире можно сказать, что он светится, но Войцеховский весь лучился от радости. – Позапрошлой ночью. Сын Михала наконец занял трон своего отца. Теперь господарь Золтан правит Драгокраиной!

– Да вы, никак, пили, дядя, – заметил Стефан, настолько брызжущей, несдержанной была радость обычно спокойного Войцеховского.

– Ваша правда, племянник.

По крайней мере, на ногах он держался твердо, да и перелететь из Драгокраины в Бялу Гуру смог, кажется, без труда. Но Стефан сделал себе мысленную заметку о вреде неумеренности.

– Я выпил их много… врагов нашего господаря. Возможно, последние были уже лишними…

– А Николае? Его вы тоже…

– Николае оказался весьма разумен. Когда он увидел, какие силы выступают против него, то сам отказался от престола. И был препровожден в замок… бывший замок господаря Золтана. Стефан, Стефан, мы наконец вернулись. Наконец я смогу пригласить вас в свой дом. Конечно, он обветшал… Теперь дело за вами, племянник. А вы так ужасно выглядите, сколько же вы не ели?

Стефан не ответил, и «дядя» рассердился.

– Вам же не три года, чтоб разрезать вам мясо и класть в тарелку! Что же мне, и дичь вам пригонять?

– Скоро у меня будет сколь угодно дичи, – тихо ответил Стефан. – Вы же понимаете, насколько важно мне сейчас сохранить тайну.

Войцеховский чуть смягчился.

– Да ведь у вас тут полная деревня крестьян.

– Это мои крестьяне, – с нажимом сказал Стефан.

– Вот именно, – кивнул «дядя», и Стефан едва не бросил всю затею тут же.

Да только поздно уже бросать.

– Вы же помните, при каких обстоятельствах погибла моя мать. Или вы и мне желаете такой же участи?

– Конечно же, нет, – смешался Войцеховский. – Но я не желаю вам и голодной смерти. Если хотите, мы могли бы поохотиться вместе, я помог бы вам…

– Помогите мне в другом. Мне весьма подошло бы сейчас ваше умение оборачиваться летучей мышью…

Войцеховский мягко рассмеялся.

– Такое умение приходит с годами, а порой и с веками… Вы сейчас, простите за сравнение, как младенец, который едва учится ходить.

– Досадно.

– Весьма, – согласился Войцеховский и продолжил Стефанову мысль: – Досадно, что вас некому было учить, а сейчас и времени у нас нет… Но я мог бы показать вам другой трюк – он всем нам доступен, если проявлять должное упорство…

Он встал и протянул вперед руку – будто ловил сокола. Сверху тут же спикировала летучая мышь, уцепилась за рукав, уставилась на него, будто и впрямь ожидала приказаний. Войцеховский на миг прикрыл глаза. Мышь взмыла в воздух, а за ней – будто хлопьями пепла в ночном небе – вся ее стая. Они облетели двор по кругу, а после мышь вернулась, уцепилась за плечо Войцеховского.

– Эти твари нам подчиняются, вы можете посылать их куда угодно, – улыбнулся он.

Собрался было улетать, но Стефан остановил его.

– У меня к вам еще одна просьба, дядя.

– Какая же? – Кажется, сейчас он готов выполнить любую.

– Мне необходима бумага, подписанная… господарем Золтаном. Бумага, в которой он от имени всей Драгокраины и своего рода откажется от притязаний на Пинску Планину.

Войцеховский чуть протрезвел.

– Я, кажется, даже знаю, для кого вам понадобится эта бумага.

– Для того чтобы привлечь союзника, без которого у нас вряд ли что получится.

– Не доверяйте ему, племянник.

– И не собирался. Но нужно добиться, чтоб он поверил мне.