Твоя капля крови

Раненых втаскивали на строящиеся баррикады или укрывали в квартирах; простыни и ночные рубашки шли на перевязки. Пострадавшие остландцы жались к стенам домов, пережимали зубами стоны – чтоб не услышали и не пришли добивать – и со страхом прислушивались к лязгу сабель совсем рядом. Кое-где среди красных мундиров мелькали ало-зеленые – на помощь войску отправили гвардейцев льетенанта. Сам льетенант, как Стефану донесли «с крыш», бежал. Поговаривали, что видели его с супругой в неприметной карете, торопящейся выехать из города. Из льетенанта, возможно, получился бы ценный заложник, когда пришлось бы разговаривать с цесарем, но Стефан его отъезду не слишком огорчился. Гвардейцев срочно перебросили в распоряжение маршала Керера, но не все подчинились приказу. Были ли они злы на начальство, не желали ли стрелять по своим или просто проводили много времени не в тех кабаках – так или иначе, к разноцветью на баррикадах добавлялись и красный с зеленым.

Но большинство из них оставались верны присяге – как тот кордон, что преградил путь Стефану.

Бойцы были вооружены растопыренными «утиными лапами». Все, кто прохаживался насчет «удобства» таких пистолей, сейчас смолкли.

Молчали все, прислушиваясь к звукам уличных боев.

Стефан придержал коня и велел своим людям остановиться. От кордона отделился офицер в сопровождении нескольких подручных, он подъехал к Стефану.

– По распоряжению его величества у вас нет права появляться в столице. Если вы немедленно не покинете город, я буду вынужден арестовать вас.

– Боюсь, я не могу этого сделать, – проговорил Стефан. За его спиной замерли.

– Отчего же?

– Как законно избранный князь Бялой Гуры, я приказываю вашим войскам покинуть мой город.

– Простите? – На него смотрели как на умалишенного. Послышались смешки. И все же Стефан ощущал растерянность офицера. Здесь тоже наверняка ходили слухи о посланных в Бялу Гуру флорийских легионах…

Он уже растерян. Все, что осталось, – немного надавить. Но офицер, как назло, отказывался смотреть Стефану в глаза. Будто знал…

– Город окружен, – отчеканил Стефан. – Я настоятельно советую вам не чинить нам препятствий, так мы избежим кровопролития…

Вдруг закапал дождь. Облака стянулись неожиданно, как по чьему-то зову.

– Прикажите своим солдатам сдать оружие, – сказал Стефан, глядя в испещренное каплями лицо капитана. – Льетенант сбежал из города.

Он еще не чувствовал усталости, хотя все они были на ногах с рассвета, но возбуждение от схватки потихоньку сходило на нет.

– У меня не было такого приказа, – сказал капитан бесцветным голосом.

– Теперь вам, возможно, не от кого будет его получить. Сдайте оружие, выведите солдат, вам дадут уйти.

Капитан пожевал губами.

– У меня не было такого приказа.

– Матерь с вами, – безнадежно сказал Белта. – Что же мы, должны стрелять друг в друга?

– Я давал присягу, – сказал тот и вытер мокрый лоб.

Фамилию его Стефан уже слышал, но запомнить не смог. Не из благородных, но как-то оказался в гвардии. Для него, наверное, и само княжество – давно стертое с карты воспоминание, он родился в великой остландской Державе. И в его глазах Стефан – предатель.

– А вы… вы что затеяли? Вы думаете, вам это с рук сойдет? Р‐революционеры…

Он, кажется, хотел сплюнуть, но передумал. Стефан понял вдруг, что их окружает чуткая, настороженная тишина. Он чуть наклонился вперед.

– Я не склоняю вас к измене. Мне хотелось бы только избежать лишней крови… тем более что это кровь белогорцев. Я прошу вас, капитан, во имя всего святого, не затевать сейчас боя…

Тот упрямо качнул головой. Стиснул челюсти. Не сдастся – именно потому, что не благородный, он и не может отказаться от клятвы.

Стефан вздохнул.

– Как представитель командования свободной Бялой Гуры, я вынужден вас арестовать.

Капитан вскинул голову.

– Попробуйте.

– Солдат пожалейте, – тихо сказал Стефан.

– А вы – пожалели город?

Вот же демагог, прости Матушка, такого бы к Бойко на лекцию…

Стефан услышал, как сзади взвели курок, – но прогремевшего выстрела все равно не ждал. Капитан поперхнулся и каким-то обыденным движением ткнулся носом в гриву своего коня.

И тогда тишина кончилась.

Кордон дрогнул. Первыми открыли огонь не люди Стефана, а схоронившиеся на крыше бойцы Студенческой армии. Княжескому багаду посеянного ими замешательства хватило, чтобы выхватить оружие и занять позиции. Кто-то из гвардейцев начал стрелять вверх, но промахнулся. Бойцы Стефана с явным удовольствием палили из «рыбного» оружия. Чезарские пистоли перезаряжались куда быстрее, давая преимущество, и скоро в кордоне появилась брешь. В нее и бросились.

У особняка маршала Керера – у палаца Белта – алая стража стояла плотно, со взведенными курками ружей. Этот отрезок улицы казался вымершим, хотя из боковых улочек доносился шум.

Через позолоченную решетку было видно, что в доме полным ходом идут сборы. Во дворе стояли две кареты, прислуга сновала туда-сюда с вещами.

– Не стрелять! – раздался резкий голос. Комендант Швянта сам подъехал к воротам, одетый по всей форме. Суровое лицо чуть смягчилось, когда он увидел Стефана.