Твоя капля крови

– Князь Белта, – сказал маршал, глядя через ворота. – А на вас что нашло?

– Боюсь, то же, что и на моих соотечественников, – ответил Стефан.

– Это весьма опасная болезнь, князь, – покачал головой Керер. Люди его были напряжены и недвижны, хорошо он их вышколил…

Керер все еще говорил со Стефаном так, будто тот был если не другом, то, по крайней мере, союзником. Союзником, который совершил ошибку и которого надлежало наставить на путь истинный. Тогда как Стефан глядел на него будто из-за призрачной стены – и он не знал, отделяет ли его эта стена от бывших остландских друзей – или от рода человеческого.

– Что бы вы ни затеяли, вы выбрали плохое время, – проговорил маршал все так же светски. – Сейчас война, князь, вас могут попросту повесить за предательство.

И вешать в таком случае будут по приказу самого маршала…

– Лучше одумайтесь и помогите обуздать ваших людей, чтобы не случилось трагедии. – Только сейчас Керер бросил взгляд поверх Стефанова плеча на его бойцов.

Стефану же отлично было видно суету, что происходила в особняке за спиной маршала, мечущиеся за шторами силуэты. Окна на последнем этаже неожиданно ощерились дулами: Стацинский времени не терял.

– Боюсь, ни у меня, ни у вас не хватит сил их обуздать. Швянт взят войсками свободной Бялой Гуры, и я настоятельно прошу вас сдать оружие. Чтобы не случилось трагедии.

– Да вы смеяться изволите… – начал Керер, но тут за спиной у него послышался крик, и генерал обернулся.

По саду к нему бежала одетая по дорожному женщина, ухватив за руку девочку.

– Стой! – совершенно по-военному гаркнул Керер, но было поздно: женщина уже подбежала на расстояние выстрела. С лица маршала резко стекла краска, в глазах мелькнула паника.

«Да за кого он нас принимает?»

«За белогорцев», – сам себе ответил Стефан.

– Князь, – выдохнул Керер.

– Маршал, если вы сдадитесь и велите своим людям покинуть мой дом, мои солдаты эскортируют вашу семью к границе с Остландом. Иначе им не дадут даже выехать из города.

Женщина с девочкой остановились, переводя взгляд со Стефана на маршала и обратно.

– Поверьте, сейчас вашим близким будет безопаснее вдалеке от Швянта…

Керер уже не был таким бледным, он побагровел от гнева.

– Вы… – сказал он. – Ваши… канальи ворвались ко мне самым жульническим образом, и теперь вы смеете…

«Канальи» меж тем повысыпали во двор, переполошив прислугу, и схватились с солдатами Керера. Маршал открыл рот. Стефана держали на мушке, и он успел уже превратиться из князя в государственного преступника, освободив Керера от всяких сомнений. Пожалуй, его дело было бы уже сделано, если бы не супруга маршала, которая теперь в страхе прижимала девочку к себе.

– Если вы прикажете им открыть огонь, я дам своим такой же приказ, – предупредил Стефан.

– Не стрелять, – глухо велел своим маршал.

– Йоган, что происходит? – срывающимся голосом спросила женщина. Девочка глядела через решетку на Стефана и его армию скорее с любопытством, чем со страхом.

– Отзовите, – тяжело сказал маршал, – этих своих…

Маршала Керера увели, семья его благополучно уехала в двух каретах под эскортом.

В полной тишине, под беспомощно-враждебными взглядами остландцев Стефан Белта въехал в ворота своего дома – через семь с лишним лет после того, как покинул его.

Стефан успел, оказывается, забыть, как внушительно выглядел палац Белта, как вздымались башни против светлого неба. Может быть, остландское золото ослепило его, а может, просто забыл, – но издалека дворец помнился ему небольшим, едва не замшелым.

Он тронул коня, остальные двинулись за ним.

Ровные квадраты сада остались почти прежними. Маршал Керер – человек военный, видно, было ему не до устройства сада, оставил как есть… А разбитые фонтаны восстанавливать не стал, вместо них – клумбы, усеянные алыми цветами.

– А маршал-то патриот, – заметил Корда, – даже цветы у него остландские…

Он подкручивал ус, с удовольствием и открытым любопытством осматривал сад. Знай Стефан друга чуть похуже – решил бы, что происходящее ему нравится.

– Наконец я могу пригласить тебя отобедать дома, – сказал Стефан, прогоняя странную неловкость, что овладела им, когда он въехал в ворота – под чужим гербом.

Он вспомнил, как то же самое ему недавно говорил Войцеховский.

– Боюсь, мой друг, нам будет не до обеда…

Во дворе выстроились слуги – те, что остались. Они стояли настороженно, неподвижно. Ждали чего-то.

– Я князь Стефан Белта, – сказал он.

Зашептались. Потом шепот затих, как шелест листьев после порыва ветра.

– Те, кто желает уйти, – сказал он в гулкую тишину двора, – могут это сделать. Но тем, у кого семьи, я бы советовал укрыться здесь.

– Осмелюсь доложить, – сказал высокий немолодой слуга. Лицо не такое морщинистое, но голова седая, лишь на висках немного оставалось черного. Он держался так, будто был главным. Видно, домоуправитель. – Те, кто хотел сбежать, уже сбежали.

Слуг и в самом деле было слишком мало для такого дворца.

– Вот как. А вы что же остались?

– Хозяина ждали, осмелюсь доложить.

– Какого хозяина?