Тысяча и одна ночь. В 12 томах

Итак, на следующий день утром кади был в заседании дивана, а молодая женщина во время его отсутствия принялась осматривать одну за другой все комнаты в доме. И она дошла таким образом до небольшой комнаты, дверь в которую была тщательно заперта тремя огромными замками, закреплена тремя толстыми железными болтами и поэтому внушила ей жгучее любопытство. И после того как она долго ходила вокруг этой комнаты, осматривая все, что только было возможно, она наконец заметила щель в одном из резных украшений двери, приблизительно в палец шириной. И она заглянула в эту щель и была до крайности удивлена и обрадована, увидав, что сокровища кади были собраны тут в виде золота и серебра и хранились в широких медных сосудах, стоявших на полу. И ей сейчас же пришла в голову мысль немедленно воспользоваться этим неожиданным открытием; и она побежала, чтобы отыскать длинную трость из пальмового прута, вымазала конец ее клейким составом и осторожно просунула ее в щель.

И благодаря тому что она вертела палку, несколько золотых монет прилипло к концу ее, и она немедленно вытащила их. И, придя на свою половину, она позвала негритянку и, протягивая ей золотые монеты, сказала ей:

— Пойди поскорее на рынок и принеси оттуда горячих лепешек с кунжутом, рису с шафраном, самый лучший кусок баранины и все, что найдешь лучшего из фруктов и сластей!

И удивленная негритянка, выслушав ее, выказала послушание госпоже своей, которая по ее возвращении с рынка велела ей приготовить подносы и разделила с ней принесенные ею вкусные кушанья. И негритянка, которая в первый раз в жизни так хорошо поела, воскликнула:

— Да сохранит тебя Аллах, о госпожа моя, и да обратит Он в нежную полноту тела твоего прекрасные яства, которыми ты угостила меня! Клянусь жизнью твоей! За этим одним обедом, благодаря щедрости руки твоей, ты накормила меня такими вкусными блюдами, каких я никогда не пробовала в продолжение всей своей службы у кади.

И молодая женщина сказала ей:

— Ну так если хочешь каждый день получать такую же или еще лучшую пищу, то тебе стоит только исполнять все, что я прикажу тебе, и держать язык за зубами в присутствии кади.

И негритянка, призывая на ее голову благословение, поблагодарила ее, поцеловала у нее руку и поклялась ей в преданности и повиновении.

Ибо нельзя было ни минуты колебаться в выборе между щедростью и вкусной едой, с одной стороны, и лишениями и отвратительной скупостью — с другой.

И когда около полудня кади вернулся домой, он крикнул негритянке:

— О рабыня, постели скатерть с золотой бахромой!

И когда он сел, жена его встала и сама прислуживала ему, подавая ему все оставшееся от прекрасного обеда. И он ел с большим аппетитом, радуясь такой вкусной пище, и спросил:

— Откуда эти кушанья?

И она ответила:

— О господин мой, у меня в этом городе есть много родственниц, и это одна из них прислала мне сегодня угощение, которое я оценила только потому, что радовалась при мысли о возможности разделить его с господином моим!

И кади мысленно похвалил себя за то, что женился на женщине, у которой были такие почтенные родственники.

Между тем на следующий день опять была пущена в ход трость из пальмового дерева, и, как и в первый раз, она выудила из сокровищ кади несколько золотых монет, на которые жена кади послала купить разных вкусных яств, в том числе фаршированной фисташками баранины, и пригласила нескольких соседок разделить с ней прекрасную трапезу. И они самым приятным образом провели время до возвращения кади. И тогда женщины, очень довольные друг другом, разошлись, обещая себе, что этот благословенный день повторится. И кади, едва войдя в дом, крикнул негритянке:

— Постели скатерть с золотой бахромой!

И когда обед был подан, скупец — да проклянет его Аллах! — был очень удивлен, увидев на подносах мясо и другие блюда, еще более вкусные и более тонко приготовленные, чем накануне. И, полный беспокойства, он спросил:

— Клянусь головой моей! Откуда все эти дорогие вещи?

И молодая женщина, сама прислуживавшая ему, ответила:

— О господин, успокой душу свою, осуши глаза свои и не волнуясь долее насчет благ, посылаемых нам Аллахом, думай только о том, чтобы хорошо поесть и усладить внутренности свои. Ибо это одна из моих теток прислала мне все эти блюда, и я счастлива, если только господин мой чувствует себя удовлетворенным.

И кади, обрадованный до крайней степени тем, что жена его так любезна, и так заботлива, и имеет таких прекрасных родственников, думал только о том, как бы побольше воспользоваться этими даровыми яствами.

И вот после года такой жизни кади до такой степени разжирел и у него отрос такой живот, что для определения чего-нибудь огромного жители города употребляли такое сравнение: «Это громадно, как живот кади».