Тысяча и одна ночь. В 12 томах

СЕМЬДЕСЯТ СЕДЬМАЯ НОЧЬ,

она сказала:

И узнала я, о царь благословенный, что старший придворный обратился к великому визирю Дандану с такими словами:

— Поистине, то, что ты рассказал мне, странно и изумительно. И поскольку ты оказал мне полное доверие, позволь мне также сообщить тебе известие, которое порадует твое сердце и положит конец твоим заботам. Узнай же, великий визирь, что Аллах расчистил нам путь, возвратив нам Даул Макана и сестру его Нозхату Заман.

При этих словах визирь Дандан чрезвычайно обрадовался и воскликнул:

— О достойный царедворец, поспеши с подробным рассказом этого неожиданного известия, которое ставит меня на верх счастья!

Тогда старший придворный рассказал ему всю историю брата и сестры и не забыл упомянуть, что Нозхату сделалась его супругой.

Тогда визирь преклонился перед ним, поприветствовал его и признал себя его подданным. Потом собрал он всех эмиров и начальников войска и бывших при нем знатных людей и сообщил им о делах. И тотчас же все пришли поцеловать землю между рук супруга Нозхату, и приветствовали его, и поздравляли, и чрезвычайно радовались новому положению вещей, восхищаясь делом судьбы, создающей такие чудеса.

Затем старший придворный и великий визирь Дандан сели каждый на высокое сиденье, поставленное на возвышении, и собрали именитых людей, эмиров и других визирей, и держали совет по поводу настоящего положения дел. Совет продолжался час, и единогласно было решено признать Даул Макана преемником царя Омара аль-Немана, вместо того чтобы ехать в Дамаск за Шарканом. И визирь Дандан тотчас же встал со своего места в знак уважения к достойному старшему придворному, который, таким образом, становился самым значительным лицом в государстве, а для того чтобы расположить его к себе, предложил ему роскошные подарки и пожелал благополучия; так же поступили все визири, эмиры и именитые люди. И визирь Дандан от имени всех сказал:

— О достойный царедворец, мы надеемся, что благодаря твоему великодушию каждый из нас сохранит свою должность при новом царе. Мы же поспешим теперь в Багдад, чтобы быть там ранее вас и достойным образом встретить нашего молодого царя; ты же между тем объяви ему о его избрании, состоявшемся в силу нашего решения.

И старший придворный обещал всем свое покровительство, а также и то, что все они сохранят свои места, и ушел он к палаткам Даул Макана, между тем как визирь и все войско возвращались в Багдад. Но он не преминул сперва получить от визиря Дандана людей и верблюдов, которые везли роскошные палатки, всякого рода украшения, царские одеяния и ковры.

И в то время как шел он к палатке Нозхату и Даул Макана, старший придворный чувствовал, как растет в нем уважение к Нозхату, и говорил себе: «Какое благословенное и радостное путешествие!»

Подойдя к палатке, он не хотел войти, не испросив у супруги позволения, которое, впрочем, тотчас же и было дано ему. Тогда старший придворный вошел в палатку и после обычных поклонов рассказал обо всем, что видел и слышал, и о смерти царя Омара аль-Немана, и об избрании Даул Макана, которого предпочел Шаркану. Потом он прибавил:

— А теперь, о великодушный царь, тебе остается только не колеблясь принять престол из опасения, что в случае твоего отказа тебя может постигнуть несчастье со стороны избранного на твое место.

На это Даул Макан, хотя и был сильно огорчен смертью отца своего, царя Омара, и хотя он и Нозхату обливались слезами, сказал:

— Подчиняюсь воле судьбы, так как избегнуть ее невозможно, а слова твои полны здравого смысла и мудрости, — однако прибавил: — Но, уважаемый шурин, как же должен я вести себя по отношению к брату моему Шаркану и что должен я сделать для него?

Тот ответил:

— Единственным справедливым решением был бы раздел империи поровну между вами; ты стал бы царем в Багдаде, а брат твой — царем в Дамаске. Держись твердо такого решения, и оно обеспечит мир и согласие.

И Даул Макан согласился с мнением своего шурина.

Тогда старший придворный взял царское одеяние, полученное им от визиря Дандана, и облек Даул Макана, и подал ему большую царскую золотую саблю, и поцеловал землю между рук его, и удалился. Тотчас же выбрал он возвышенное место и приказал разбить на нем царскую палатку, полученную от визиря Дандана. Это была высокая палатка с куполом, и сделана она была из полотна и подбита разноцветным шелком с изображением деревьев и цветов. И приказал он управляющим разостлать по земле большие ковры, после того как земля вокруг палаток была хорошо утрамбована и полита водой. Затем он попросил царя провести ночь в этой палатке. И царь спал в ней до утра.

Едва успела заняться заря, как вдали послышались звуки военных барабанов и других музыкальных инструментов. И скоро из-за облака пыли появилось багдадское войско, во главе которого визирь Дандан шел встречать царя, устроив все в Багдаде. Тогда царь Даул Макан…

Но тут Шахерезада увидела, что наступает утро, и скромно умолкла.

А когда наступила

СЕМЬДЕСЯТ ВОСЬМАЯ НОЧЬ,

она сказала: