Тысяча и одна ночь. В 12 томах

Увидав это, любитель гашиша поднял руки к небу и воскликнул:

— Да помилует нас Аллах! Он сразу съел все! Благодарение Аллаху, что я не рис, и не корица, и не что-то другое в его руках! — И прибавил: — Пусть ест на здоровье, я же вижу у него на лбу изображение человека, с которого содрали кожу и которого повесили, — быть ему на виселице! — Потом он, еще дальше отодвинувшись от курда, закричал ему: — Пусть перестанет варить твой желудок и чтоб ты задохнулся, ненасытная утроба!

Но курд, не обращая никакого внимания на то, что говорилось вокруг него, вторично погрузил свои толстые, как бревна, пальцы в нежную массу, которая глухо цокнула, вытащил их с огромнейшей порцией и уже стал мять ее в руке, собираясь проглотить, как вдруг Зумурруд сказала стражам:

— Скорей приведите ко мне человека, который ест рис, и не давайте ему проглотить эту порцию!

И стражи бросились на курда, который, нагнувшись над блюдом, не замечал их. И проворно повалили они его, скрутили ему руки и притащили к царю, между тем как присутствующие говорили себе: «Он сам виноват беде в своей. Ведь говорили мы ему, чтобы он не прикасался к этой несчастной молочной рисовой каше!»

Когда приволокли к ней курда, Зумурруд спросила его:

— Как зовут тебя? Каким ремеслом живешь? Что заставило тебя приехать в наш город?

Он же отвечал:

— Зовут меня Османом, и я садовник по ремеслу. А приехал я искать сад, где бы мог зарабатывать себе кусок хлеба!

Зумурруд воскликнула:

— Пусть принесут мне столик с песком и медное перо!

И когда эти вещи очутились у нее под руками, она начертила пером буквы и фигуры на рассыпанном песке, подумала с час, а потом, подняв голову, сказала:

— Горе тебе, негодный лжец! Мои вычисления на песке сказали мне твое настоящее имя; зовут тебя Дживан-курд, и по ремеслу ты вор, убийца и разбойник. Ах ты, свинья, собачий сын, сын тысячи блудниц! Сознавайся, сейчас же, или удары заставят тебя сказать правду!

Слыша такие слова царя, в котором он и не подозревал похищенной им когда-то отроковицы, курд пожелтел, челюсти его защелкали, а губы судорожно сжались, обнаруживая зубы, похожие на клыки волка или другого хищника. Потом он подумал, что спасет свою голову, если скажет правду, и сказал:

— Ты сказал правду, о царь! Но я раскаиваюсь и с этой минуты буду вести правильную жизнь!

Но Зумурруд сказала:

— Я не могу оставлять жить зловредное животное среди мусульман.

Потом она отдала приказ:

— Уведите его, сдерите с него кожу, набейте его, как чучело, прибейте к дверям павильона, а с остатками тела его поступите так же, как с остатками тела того христианина!

Когда любитель гашиша увидел, что стража уводит человека, он встал, повернулся спиною к рисовой каше и сказал:

— О рис, сваренный на молоке, посыпанный сахаром и корицей, я поворачиваюсь к тебе спиною, потому что, о зловещее кушанье, ты недостойно взора глаз моих и едва ли достойно зада моего!

На этом месте своего рассказа Шахерезада увидала, что наступает утро, и скромно умолкла.

А когда наступила

ТРИСТА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ НОЧЬ,

она сказала:

Молочная рисовая каша, посыпанная сахаром и корицей, я поворачиваюсь к тебе спиною, потому что, о зловещее кушанье, ты недостойно взора глаз моих и едва ли достойно зада моего! Плюю на тебя и презираю тебя!

Вот все, что случилось на втором пиру.

Что же касается третьего пира, то вот что было. Как и для двух предыдущих, глашатаи возвещали о нем, и были сделаны такие же приготовления; потом народ собрался в павильоне, вельможи и сановники расселись по чинам, а царь сидел на троне. И все принялись есть, пить и веселиться; и везде сидели люди, только блюдо с рисом стояло нетронутым посередине залы, и все обедавшие повернулись к нему спиной. И вдруг увидели, что вошел человек с белой бородой, который, заметив пустые места около молочной рисовой каши, направился к нему и сел есть (пока его не повесили).

Зумурруд же взглянула на него и узнала старика Рашид ад-Дина, негодного христианина, который велел брату своему Барсуму похитить ее.

Действительно, по прошествии месяца Рашид ад-Дин, видя, что брат, которому он поручил разыскать беглянку, не возвращается, решил сам отправиться на поиски, и судьба привела его в этот город, к этому павильону и к блюду с молочной рисовой кашей.

Зумурруд, узнав христианина, подумала про себя: «Клянусь Аллахом, этот рис — благословенное кушанье, так как благодаря ему я нахожу всех этих вредных людей. Когда-нибудь я велю кричать по всему городу, что это кушанье обязательно для всех жителей. И велю вешать всех, кому оно не полюбится. А пока займусь этим старым злодеем».

И закричала она своим стражам:

— Приведите ко мне человека, который ест рис!

Стражи уже привыкли узнавать таких людей, бросились и в ту же минуту потащили за бороду этого человека прямо к царю, который спросил у него:

— Как имя твое? Чем занимаешься? По какому поводу пришел ты к нам?

Тот отвечал:

— Имя мое Рустем, занятий у меня нет, я нищий, дервиш[46].

Она воскликнула:

— Подайте перо и песок!