Тысяча и одна ночь. В 12 томах

— Аллах внушил мне мысль вернуться к семи принцессам, зовущим меня братом, и спросить у них о пути к островам Вак-Вак!

И, не медля ни минуты, он простился с несчастной матерью, смешав свои слезы с ее слезами, и сел опять на верблюда, которого еще не успел отпустить после своего возвращения. И прибыл он благополучно во дворец семи сестер на Горе облаков.

Увидев его, сестры обрадовались живейшею радостью. Они целовали его, кричали от счастья и приветствовали его. Когда же дошла очередь поцеловать брата до Нераспустившейся Розы, она глазами любящего сердца своего заметила, какая перемена произошла в лице Гассана и какое смятение наполняет душу его. И, ни о чем не спрашивая, она залилась слезами у него на плече. И Гассан плакал вместе с нею, потом сказал ей:

— Ах, сестра моя, Нераспустившаяся Роза, я жестоко страдаю и пришел к тебе за единственным средством облегчить мои муки. О аромат Сияния, ветер больше не принесет тебя освежить мою душу! — И, произнеся эти слова, Гассан громко вскрикнул и без чувств упал на землю.

Увидав это, сестры столпились вокруг него и сталь плакать, а Нераспустившаяся Роза обрызгивала ему лицо розовой водой и обливала его слезами. И семь раз пытался встать Гассан и семь раз снова падал на землю. Наконец, после еще более долгого, чем все остальные, обморока, он открыл глаза и рассказал сестрам всю печальную историю от начала и до конца. А потом прибавил:

— Так вот, благодетельные сестры, я пришел спросить вас, каким путем мог бы я добраться до островов Вак-Вак. Супруга моя Сияние, покидая мою бедную мать, сказала ей: «Если сын твой захочет когда-нибудь со мною встретиться, ему стоит только приехать ко мне на острова Вак-Вак».

Услышав эти последние слова, сестры Гассана опустили головы, ими овладело беспредельное оцепенение, и долго смотрели они друг на друга, не произнося ни слова. Наконец нарушили они свое молчание, и все вместе воскликнули:

— Подними руку к небесному своду, Гассан, и попробуй достать его и коснуться его. Это будет все-таки легче, чем добраться до островов Вак-Вак, где находятся жена твоя и дети твои!

При таких словах слезы ручьем потекли из глаз Гассана и смочили всю его одежду. А семь сестер, все сильнее и сильнее проникаясь его горем, пытались утешать его. Нераспустившаяся Роза нежно обвила его шею руками и сказала, целуя его:

— О брат мой, успокой свою душу, осуши глаза и терпеливо переноси враждебную судьбу, потому что Царь изречений сказал: «Терпение есть ключ к утешению, а утешение помогает достигать цели». Ведь ты знаешь, о брат мой, что судьба каждого должна свершиться, но тот, кому суждено жить десять лет, никогда не умирает на девятом году. Мужайся и осуши слезы свои; я же сделаю все возможное, чтобы доставить тебе средство встретиться с женой твоей и детьми, если на то будет воля Аллаха (да будет прославлено имя Его!). Ах, этот проклятый плащ из перьев! Сколько раз думала я о том, что надо посоветовать тебе сжечь его, но каждый раз не решалась сказать тебе это из боязни рассердить тебя. Одним словом, что предопределено, то должно совершиться. Мы постараемся помочь тому твоему горю, которому можно помочь.

И, обратившись к сестрам своим, она бросилась к их ногам и умоляла их присоединиться к ней, чтобы узнать, каким путем брат их может доехать до островов Вак-Вак. И сестры обещали ей это от всего сердца.

Надо сказать, что у семи принцесс был дядя, брат их отца, который особенно любил старшую из сестер; он посещал ее всегда один раз в году.

Дядю этого звали Абд аль-Каддус.

На этом месте своего рассказа Шахерезада заметила, что наступает утро, и скромно умолкла.

А когда наступила

ШЕСТИСОТАЯ НОЧЬ,

она сказала:

Звали дядю Абд аль-Каддус. В последнее посещение свое он подарил старшей мешочек, наполненный благовониями, и сказал, что ей стоит только сжечь немного из этих благовоний, если представится когда-нибудь случай, при котором ей понадобилась бы его помощь. Поэтому, когда Нераспустившаяся Роза так умоляла ее помочь, старшая сестра подумала, что, быть может, дядя и выведет бедного Гассана из затруднения. И сказала она Нераспустившейся Розе:

— Принеси мне поскорее мешочек с благовониями и запасной таганчик!

И Нераспустившаяся Роза побежала за этими двумя предметами и принесла их сестре, которая взяла щепоть благовоний и бросила ее на угли, подумав о дяде и мысленно призывая дядю своего Абд аль-Каддуса.

Как только над жаровней показался дым, тотчас же поднялось и облако пыли, которое скоро приблизилось, и из-под него появился сидящий на белом слоне шейх Абд аль-Каддус. И сошел он со слона, и сказал он старшей сестре и другим сестрам, дочерям брата своего:

— Вот и я! Почему услышал я запах благовоний? И чем могу я быть тебе полезен, дочь моя?

А молодая девушка бросилась к нему на шею, поцеловала у него руку и ответила:

— О милый дядя, вот уже более года не навещал ты нас, и твое отсутствие беспокоило и мучило нас. Вот почему я сожгла благовония, чтобы увидеть тебя и успокоиться.

Он же сказал ей: