Тысяча и одна ночь. В 12 томах

— Сын мой, решишься ли ты теперь ехать и встретить бесчисленные опасности, тебя ожидающие? Или предпочтешь последовать моему совету и вернуться к племянницам моим, принцессам, которые сумеют утешить тебя в потере супруги твоей Сияние?

Гассан ответил:

— Я предпочитаю тысячу раз встретить смертельную опасность, лишь бы не страдать от мук разлуки.

Шейх возразил:

— Сын мой Гассан, у тебя есть мать, и отсутствие твое будет для нее неиссякаемым источником слез. И не желаешь ли ты лучше возвратиться к ней, чтобы утешить ее?

Гассан ответил:

— Я не возвращусь к матери без жены и детей моих!

Тогда шейх Абд аль-Каддус сказал ему:

— Хорошо, Гассан, поезжай, и да будет над тобою покровительство Аллаха!

И дал он ему письмо, на котором голубыми чернилами написан был такой адрес: «Славному и знаменитому шейху из шейхов, господину нашему, достоуважаемому Отцу Перьев». Потом сказал он ему:

— Возьми это письмо и ступай туда, куда повезет тебя твоя лошадь. Она подвезет тебя к Черной горе, окрестности которой тоже черные, и к черной же пещере. Тогда слезай с лошади, привяжи поводья к седлу и пусти лошадь одну в пещеру. Сам же жди у дверей и увидишь, что из дверей выйдет черный старик в черной одежде, весь черный, кроме длинной белой бороды, доходящей ему до колен. Ты поцелуешь у него руку, приложишь к голове своей полу его платья и передашь ему это письмо, которое и даст тебе доступ к нему. Это-то и есть шейх Отец Перьев. Он господин мой и венец головы моей. Он один на всей земле может помочь тебе в твоем безумно-отважном предприятии. Поэтому ты должен расположить его к себе, и ты будешь повиноваться ему во всем. Уассалам!

Тогда Гассан простился с шейхом Абд аль-Каддусом и пришпорил голубого коня, который заржал и полетел как стрела. А шейх Абд аль-Каддус снова вошел в голубую пещеру.

В течение десяти дней Гассан предоставлял коню лететь, как ему угодно, и летел он так, что не могли обогнать его ни птицы, ни вихри. И пролетел он пространство, которое можно было бы пробежать только в десять лет. И наконец прибыл он к подошве Черной горы. Вершины были невидимы и тянулись от востока к западу. И, приближаясь к этим горам, конь стал ржать и замедлять полет свой.

На этом месте своего рассказа Шахерезада увидала, что восходит утренняя заря, и с присущей ей скромностью умолкла.

А когда наступила

ШЕСТЬСОТ ВТОРАЯ НОЧЬ,

она сказала:

А приближаясь к этим горам, конь стал ржать и замедлять полет свой. И тотчас же со всех сторон прибежало бесчисленное, как капли дождя, множество черных коней, которые стали обнюхивать голубого коня и тереться о бока его. И Гассан испугался их числа и того, что они хотят преградить дорогу, но все же продолжил путь и доехал до входа в черную пещеру среди скал, которые были чернее ночи. Это именно и была та пещера, о которой говорил ему шейх Абд аль-Каддус. Он слез с коня и, привязав поводья к седлу, пустил лошадь одну в пещеру; сам же сел ждать у входа, как приказано ему было шейхом.

Не прошло и часу, как увидел он выходящего из пещеры почтенного старца, одетого в черное, черного с ног до головы, за исключением длинной белой бороды, доходившей ему до колен. Это был шейх из шейхов, славный Али Отец Перьев, сын царицы Балкис[47], супруги Сулеймана (мир и молитва над ними!). Увидав его, Гассан бросился на колени перед ним, поцеловал у него руки, ноги и приложил к голове своей полу его платья, отдавая себя таким образом под его покровительство. Потом подал он ему письмо Абд аль-Каддуса, и шейх Отец Перьев взял письмо и, не сказав ни слова, вернулся в пещеру. Не видя его, Гассан стал уже приходить в отчаяние, как вдруг он появился снова, на этот раз во всем белом. И сделал он знак, чтобы Гассан следовал за ним, и повел его в пещеру. Гассан шел за ним, и пришли они в обширную квадратную залу, вымощенную драгоценными камнями, и в каждом из четырех углов ее было по старику в черном одеянии; они сидели на ковре, окруженные бесчисленным множеством рукописей, а перед ними курились благовония в золотых жаровнях, и вокруг каждого из этих четырех мудрецов было семь других ученых, их учеников, которые переписывали рукописи, читали и размышляли. Но когда вошел шейх Отец Перьев, все эти почтенные особы встали в знак уважения к нему; а четверо главных учеников вышли из своих углов и сели около него посредине залы.

И когда все заняли свои места, шейх Али повернулся к Гассану и велел ему рассказать о своих приключениях.

Сильно взволнованный, Гассан начал с того, что пролил целые потоки слез, потом, осушив их, он стал рассказывать прерывающимся от рыданий голосом всю свою жизнь, от похищения Бахрамом Гебром до встречи с шейхом Абд аль-Каддусом, учеником Отца Перьев и дядей семи сестер. И все время, пока он рассказывал, мудрецы не прерывали его; но когда он закончил, все они в один голос воскликнули, обращаясь к своему учителю: