Тысяча и одна ночь. В 12 томах

Чтобы выйти из затруднительного положения, он бы охотно обратился к волшебному барабану и к данному ему мудрецом пучку волос, но, переменяя ему платье, дочь царя великанов отняла у него эти драгоценные предметы; и, как он ни просил возвратить их ему, причем делал все знаки и движения, принятые у арабов, она ничего не понимала и каждый раз думала, что он требует от нее совокупления. И каждый раз, как он требовал барабан, великанша отвечала ему совокуплением, и каждый раз, как он просил отдать ему пучок волос, он принужден был совокупляться с нею, так что, по правде говоря, через несколько дней он пришел в такое состояние, что боялся подать малейший знак, сделать какое бы то ни было движение, опасаясь в ответ действий ужасной великанши.

Вот что было с ним.

И положение Гассана не изменялось; он худел и желтел в своей клетке, не зная, на что решиться. Но однажды великанша после удвоенных ласк заснула и выпустила его из объятий своих. Гассан тотчас же бросился к сундуку, где лежали его вещи, взял пучок бороды и сжег один из волосков, мысленно призывая Али Отец Перьев. И вот…

На этом месте своего рассказа Шахерезада заметила, что приближается утро, и скромно умолкла.

А когда наступила

ШЕСТЬСОТ ПЯТАЯ НОЧЬ,

она сказала:

Однажды великанша после удвоенных ласк заснула и выпустила его из объятий своих. Гассан бросился к сундуку, где лежали его вещи, взял пучок бороды и сжег один из волосков, мысленно призывая Али Отец Перьев. И вот задрожал дворец, и одетый во все черное шейх вышел из-под земли и стал перед Гассаном, который бросился на колени. И шейх спросил его:

— Что тебе нужно, Гассан?

А молодой человек сказал ему:

— Умоляю тебя, не шуми, она проснется! И тогда я пропаду и буду петушком в ее руках! — И показал он ему пальцем на спящую великаншу.

Тогда шейх взял его за руку и тайной силой своей вывел из дворца. А затем сказал ему:

— Расскажи мне, что случилось с тобою.

И рассказал ему Гассан все, что делал со времени прибытия своего в Землю Белой Камфоры, и прибавил:

— Клянусь Аллахом, если бы я хотя бы один день еще остался при этой великанше, душа моя вышла бы у меня из носа!

Шейх же сказал ему:

— Я предупреждал тебя, однако, о том, что тебе придется испытать. Но это только начало. К тому же, о дитя мое, я должен в последний раз посоветовать тебе возвратиться, потому что на островах Вак-Вак волосы мои потеряют свою силу и ты будешь предоставлен только самому себе.

А Гассан ответил:

— Все равно я должен идти искать жену мою! И у меня останется еще этот волшебный барабан, который может служить мне в случае опасности и выводить меня из затруднения.

Шейх Али взглянул на барабан и сказал:

— А, узнаю его. Это барабан, принадлежавший Бахраму Гебру, одному из прежних учеников моих, единственному уклонившемуся от путей Аллаха! Но, о Гассан, знай, что и этот барабан не поможет тебе на островах Вак-Вак, где становятся бессильными все чародейства и где джинны, обитатели островов, повинуются одному лишь царю своему!

И сказал Гассан:

— Тот, кому суждено жить десять лет, не умрет на девятом году. Если судьбе угодно, чтобы я умер на этих островах, то пусть так и будет. Поэтому, умоляю тебя, достопочтенный шейх, укажи мне туда путь!

Тогда вместо всякого ответа шейх Али взял его за руку и сказал ему:

— Закрой глаза и открой их!

И закрыл Гассан глаза, потом тотчас же снова открыл их. И все исчезло: и шейх Отец Перьев, и дворец царской дочери, и Земля Белой Камфоры. И увидел он себя на берегу моря, где гальки были самоцветными камнями разных цветов. И не знал он, те ли это острова.

Не успел Гассан повернуться, как из прибрежных камней и морской пены появились стаи больших белых птиц и затемнили небо густой и низкой тучей. И вся стая налетела на него вражеским вихрем, грозно стуча клювами и махая крыльями; и из горла всех этих пернатых вылетел глухой, тысячу раз повторяемый крик, в котором Гассан различил наконец слоги: «Вак-Вак!» — название этих островов.

Тогда понял он, что находится на этой запретной земле и что птицы смотрели на него как на непрошеного гостя и старались отбросить его к морю. И побежал Гассан и спрятался в пещеру, находившуюся неподалеку, и принялся обдумывать положение свое.

Вдруг услышал он глухой рокот под ногами и почувствовал, что земля дрожит под ним; и прислушался он, затаив дыхание, и увидел вдали другое разраставшееся облако, из которого постепенно выступали, блестя на солнце, концы копий, верхушки шлемов и воинские доспехи. Амазонки! Куда скрыться от них? И бешено скакали они, сыпались, как град с неба, сверкали, как молния, и в мгновение ока приблизились к нему. То были выстроенные чудовищным четырехугольником воительницы, сидевшие на рыжеватых кобылицах; кобылицы были цвета чистейшего золота, с длинными хвостами, мощными поджилками; высоко и свободно несли они поводья и были быстрее северного ветра, когда с непреодолимою силою дует он с моря.