Тысяча и одна ночь. В 12 томах

Бананы формы смелой! Словно в тесте,В вас мякоть масляниста! О бананыС блестящей гладкой кожею, чей видПленяет взоры лакомок прекрасных!Когда к нам в глотку вы скользите нежно,Не можете вы боли причинить, —Так нам отрадно это ощущенье!Висите ль вы на пористых стволахРодных дерев, как слитки золотые,Иль медленно вы зреете у нас

Под потолком, душистые фиалы,Всегда вы нас чаруете равно!И только вы среди других плодовНаделены искусством состраданьяДля безутешных вдов и разведенных.

ФИНИКИ

Мы дочери высоких, стройных пальм,Цветущие смуглянки-бедуинки!Мы вырастаем слыша, как зефирВ зеленых наших волосах играет!Отец наш — солнце — с детства нас питал

Лучами света; и сосали долгоМы грудь родную матери-луны.Любимицы мы вольного народа,Не знающего городских хором,Раскинувшего легкие палатки, —Народа быстрых огневых коней,Верблюдов грузных, девушек прекрасных,Гостеприимства и стальных клинков.Кто только раз под сенью наших пальмМог отдохнуть, желать тот будет вечно

И над могилой слышать шелест наш!

Таковы некоторые из тысяч других подобных же стихотворений о плодах. Но не хватило бы и целой жизни, чтобы пересказать стихи обо всех цветах, какие находились в этом чудесном саду, — о жасминах, гиацинтах, водяных лилиях, миртах, гвоздиках, нарциссах и розах во всех их разновидностях.

Но сторож сада скоро провел юношей по различным аллеям к крытой беседке, утопающей в густой зелени. И он пригласил их войти отдохнуть, усадил на парчовых подушках вокруг бассейна, наполненного водой, и попросил юного Нура занять место посредине. И он поднес ему, чтобы освежить лицо, опахало из страусовых перьев, на котором были начертаны следующие строки…

На этом месте своего рассказа Шахерезада заметила, что наступает утро, и скромно умолкла.

А когда наступила

ШЕСТЬСОТ СЕМЬДЕСЯТ ТРЕТЬЯ НОЧЬ,

она сказала:

И он поднес ему, чтобы освежить лицо, опахало из страусовых перьев, на котором были начертаны следующие строки:

Воздушное и белое крыло,Своим душистым легким дуновеньемНапоминая райские зефиры,

Неутомимо освежаю яЧело того, кого люблю так нежно.

Затем отроки, сняв плащи и чалмы свои, принялись болтать и беседовать между собой и не могли оторвать глаз от прекрасного товарища своего Нура. И сторож сам подавал им трапезу, которая была великолепна и состояла из цыплят, гусей, перепелок, голубей, куропаток и барашков с начинкой, не говоря уже о корзинах плодов, сорванных прямо с деревьев.

После еды юноши вымыли руки мылом, смешанным с мускусом, и вытерли шелковыми салфетками, затканными золотом.

Тогда сторож принес великолепный букет роз и сказал:

— Прежде чем приступить к напиткам, надлежит, о друзья мои, расположить душу свою к наслаждениям чудными красками и ароматами роз.

И они воскликнули:

— Ты верно говоришь, о сторож!

Он сказал:

— Хорошо. Но я отдам вам эти розы только в обмен на хорошие стихи в честь этого восхитительного цветка.

Тогда юноша, которому принадлежал сад, взял корзину с розами из рук сторожа, погрузил в цветы голову свою, долго вдыхал аромат их и затем, сделав знак, чтобы все замолчали, произнес следующие стихи, сочиненные в эту же минуту: