Тысяча и одна ночь. В 12 томах

О дева ароматная, стыдливоТы в юности прекрасных черт румянецОт нас скрывала рукавом зеленым!Царица-роза! Ты меж всех цветовОдна — султанша средь рабынь смиренных,Младой эмир средь воинов простых,В своем пурпурном венчике скрываешьТы ароматы всех духов земли!Когда ты страстно лепестки раскроешь,Влюбленная, под лаской ветерка,Красавицы устам они подобны,

Когда горячим, страстным поцелуемОна готова друга одарить!Свежее и нежнее ты, о роза,Чем юноши пушистые ланиты,Желаннее, чем влажный алый ротикКрасавицы младой и непорочной!Окраска нежных лепестков твоихЗаре подобна с золотым отливом,Кристальной чаше с пурпурным вином,Цветку рубина в листьях изумрудных!О роза сладострастная! Жестоко

Ты золотыми стрелами караешьВлюбленных дерзких, что посмели грубоТебя коснуться! О краса садов,Чудесная, пленительная роза!К себе умеешь привязать ты тех,Кто оценил твои все совершенства!Для них красу свою ты одеваешьВ различные пленительные краски,Пресытить их не можешь никогда!

Услышав эту восхитительную похвалу розе, юноши не могли удержать своего восторга и издали тысячи восклицаний и повторили хором, качая головами:

— И ты остаешься возлюбленной, которая никогда не наскучит!

И тот, который сочинил эти стихи, тотчас же опорожнил корзину и осыпал розами гостей своих. Затем он наполнил вином большой кубок и пустил его вкруговую. Но когда черед дошел до юного Нура, то он принял кубок с некоторым смущением, ибо он еще никогда не пил вина, и нёбо его не ведало вкуса крепких напитков, так же как тело не знало прикосновения женщины. Ибо он был еще девственен, и родители его ввиду юного возраста его еще не подарили ему наложницу, как это принято у знатных, которые желают еще до женитьбы дать знания и опыт в этих вопросах сыновьям своим, достигшим половой зрелости.

И товарищи его знали о девственности Нура и решили, приглашая его в эту поездку, расшевелить и пробудить его в этом отношении.

И вот, увидев, что он, держа кубок, колеблется прикоснуться к нему, как к чему-то запрещенному, юноши принялись нарочно громко хохотать, так что Нур, слегка задетый и раззадоренный, наконец решительно поднес кубок к губам своим и сразу осушил его весь до последней капли.

И юноши, увидев это, испустили крик торжества, а владелец сада приблизился к Нуру с вновь наполненным кубком и сказал ему:

— Как хорошо делаешь ты, о Нур, не лишая себя долее этого драгоценного напитка, дающего опьянение! От него рождаются все добродетели, это — лучшее средство против всех печалей, лекарство от всех недугов, телесных и душевных. Бедным дает оно богатство, малодушным — мужество, слабым — силу и могущество! О Нур, прелестный друг мой, и я, и все мы здесь прислужники и рабы твои! Но возьми же этот кубок, умоляю тебя, и выпей это вино, которое опьяняет меньше, чем глаза твои!

И Нур не мог отказаться и одним духом осушил кубок, который поднес ему хозяин.

Тогда легкий хмель опьянения стал бродить в голове его, а один из молодых людей воскликнул, обращаясь к хозяину:

— Все это хорошо, о щедрый друг! Но ведь наслаждение наше не может быть полным без пения и музыки женских уст.

На этом месте своего повествования Шахерезада заметила, что наступает утро, и скромно умолкла.

А когда наступила

ШЕСТЬСОТ СЕМЬДЕСЯТ ЧЕТВЕРТАЯ НОЧЬ,

она сказала:

А когда легкий хмель опьянения стал бродить в голове его, один из молодых людей воскликнул, обращаясь к хозяину:

— Все это хорошо, о щедрый друг! Но ведь наслаждение наше не может быть полным без пения и музыки женских уст. И разве не знаешь ты слов поэта:

Пускай вино в большой и малой чашеОбходит всех нас дружески кругом!А ты, мой друг, свой кубок принимаяИз нежных рук красавицы, подобнойЛуне блестящей, — ты помедли пить,Дождись сначала музыки аккордов, —Я видел сам, что конь охотней пьетПод тихий свист хозяина искусный!