Тысяча и одна ночь. В 12 томах

И царевна ответила:

— Прекрасно, но не будем терять времени на пустые приветствия! Где ужин? Я очень голодна, и прежде всего нам следовало бы поесть!

Старик тотчас же позвал рабов, и в мгновение ока были поданы подносы, заставленные самыми редкими яствами, изготовленными из всего, что летает по воздуху, плавает в морях, ходит по земле и растет на деревьях и кустарниках плодовых садов. И оба принялись за ужин; и царевна принуждала себя подавать ему куски, старик же был восхищен ее вниманием, и грудь его расширялась от радости при мысли, что ему будет гораздо легче добиться цели, нежели он ожидал.

Но вдруг он упал на спину головою вперед и лишился чувств. Царевна ловко всыпала ему в кубок щепотку марокканского банжа, способную свалить и смять слона. Слава Аллаху, не дозволяющему безобразию осквернять красоту!

На этом месте своего рассказа Шахерезада заметила, что наступает утро, и скромно умолкла.

А когда наступила

СЕМЬСОТ ВОСЬМАЯ НОЧЬ,

она сказала:

Тут он упал на спину головою вперед и лишился чувств. Царевна ловко всыпала ему в кубок щепотку марокканского банжа, способную свалить и смять слона. Слава Аллаху, не дозволяющему безобразию осквернять красоту!

Когда визирь скатился на пол, как нажравшаяся свинья, царевна Мариам встала, взяла два мешка, которые наполнила драгоценностями, сняла со стены меч, омоченный в крови львов, привязала его к поясу, закуталась в широкое покрывало и при помощи веревки спустилась из окна во двор, а потом, никем не замеченная, вышла

и направилась к воротам Султанийе, куда и прибыла без помех. И как только увидела она Нура, тотчас же побежала к нему, не дав ему времени даже поцеловать ее, вскочила на Лагика и закричала Нуру:

— Садись на Сабика и следуй за мною!

И Нур, ни минуты не колеблясь, в свою очередь, вскочил на коня и пустил его галопом, чтобы нагнать возлюбленную свою, которая была уже далеко. И скакали они так всю ночь до зари.

Когда же царевна рассудила, что расстояние между ними и теми, кто мог бы гнаться за ними, довольно велико, она согласилась отдохнуть немного и дать передохнуть благородным животным. А так как место, где они остановились, привлекало своими зелеными лугами, тенистыми и плодовыми деревьями, цветами и чистой водою, а утренняя свежесть приглашала к тихой радости, то они с восхищением сели рядом среди тишины этих мест и рассказали друг другу обо всем, что претерпели во время разлуки. И, утолив жажду водой из ручья и освежившись плодами, сорванными с деревьев, они совершили омовения свои и растянулись на траве, обняв друг друга, свежие, бодрые и влюбленные. И вознаградили они себя за потерянное в разлуке время. Потом, убаюканные мягкостью воздуха и тишиною, они заснули под лаской утреннего ветерка.

И спали они до середины дня и пробудились, лишь услышав, что земля дрожит от топота тысяч копыт. И открыли они глаза и увидели, что солнце затемнилось от громадного облака пыли, и из этого облака сверкали молнии, как среди грозового неба. И скоро различали они топот конских копыт и бряцанье оружия — целое войско гналось за ними!

Действительно, утром того дня царь франков поднялся очень рано, чтобы самому навестить царевну, дочь свою, и успокоиться на ее счет.

Дело в том, что он далеко не был спокоен относительно ее брака со стариком, давно утратившим силы. Но как же велико было его удивление, когда он не нашел дочери и увидел визиря, распростертого на полу и без чувств! А так как он прежде всего хотел узнать, что случилось с его дочерью, то велел впрыснуть уксуса в нос визирю, который тотчас же пришел в себя. Царь же громовым голосом закричал ему:

— О проклятый, где дочь моя Мариам, твоя супруга?

Визирь отвечал:

— О царь, я не знаю.

Тогда взбешенный царь обнажил саблю свою и одним ударом разрубил надвое голову визиря своего — и душа его, сверкая, вылетела из челюстей. Да поместит навеки Аллах его нечестивую душу в самом низком ярусе геенны огненной!

В то же время конюхи, дрожа всем телом, пришли объявить царю об исчезновении нового ветеринара и двух коней, Сабика и Лагика.

Тогда царь уже не сомневался в том, что дочь его убежала с начальником конюшни, и сейчас же призвал трех своих военачальников и приказал им стать каждому во главе трех тысяч войска и следовать за ним в погоне за его дочерью. И присоединил он к этому войску патриархов и сановников, и сам взял главное начальство, и поехал впереди всех за беглянкой, которую и настиг на том лугу.

Когда Мариам увидела приближающееся войско, она вскочила на коня и закричала Нуру:

— Хочу, о Нур, чтобы ты оставался позади, так как я одна нападу на наших врагов и буду защищать и тебя и себя, хотя они бесчисленны, как песок морской!

И, взмахнув мечом, сымпровизировала она такие стихи: