Тысяча и одна ночь. В 12 томах

И оба сшиблись, как две движущиеся горы, и бешено давали отпор друг другу, вопя, как демоны. Затем они разошлись и делали разные движения на своих конях, а потом снова бешено сшиблись, отражая взаимно удары с такою дивной ловкостью и быстротою, что все остолбенели от удивления. И пыль, поднятая копытами, скрывала их по временам от взоров; и томительный жар был так силен, что камни загорались, как кустарник. И борьба продолжалась час с равным геройством с обеих сторон.

Но Барбу ослабел первым и захотел закончить бой; он переложил свое оружие из правой руки в левую, схватил один из четырех дротиков своих и метнул им в царевну, испустив крик, подобный раскату грома. И дротик полетел из его руки, как ослепляющая глаза молния. Но царевна следила за ним, она подождала немного и быстро отклонила его саблей наотмашь — и дротик со свистом воткнулся вдали в песок. И все войско видело это и дивилось.

Тогда Барбу взял второй дротик и бешено метнул его, крича:

— Пусть поразит он и убьет ее!

Но царевна избежала и этого удара, он оказался напрасным. И такая же участь постигла и третий, и четвертый дротик. Немедля взбешенный и пристыженный Барбу снова взял свою палицу в правую руку, зарычал, как лев, и изо всех сил руки своей бросил ее, прицелившись в противницу. И огромная палица тяжело рассекла воздух и, долетев до Мариам, сгубила бы ее без возврата, если бы героиня не схватила ее на лету и не удержала в руке (Аллах наделил ее ловкостью, хитростью и силой). И в свою очередь, потрясла она ей в воздухе. И взоры всех преисполнились восхищением. И, как волчиха, побежала она на военачальника и закричала ему, между тем как дыхание ее шипело, как шипит ехидна:

— Горе тебе, проклятый! Приходи учиться управлять палицей!

На этом месте своего рассказа Шахерезада заметила, что наступает утро, и скромно умолкла.

А когда наступила

СЕМЬСОТ ДЕСЯТАЯ НОЧЬ,

она сказала:

Так взоры всех преисполнились восхищением. И, как волчиха, побежала она на военачальника и закричала ему, между тем как дыхание ее шипело, как шипит ехидна:

— Горе тебе, проклятый! Приходи учиться управлять палицей!

Когда военачальник Барбу увидел, что противник его схватил таким образом палицу на лету, ему показалось, что из глаз его исчезают небо и земля. И, растерявшись, утратив всякую храбрость и присутствие духа, он повернул спину и побежал, защищаясь щитом своим. Но героическая царевна следовала за ним по пятам, она прицелилась и, покружив в воздухе тяжелой палицей, метнула ее ему в спину. И, загремев, ударила в щит палица, тяжелее большого камня, брошенного военной машиной. И сбросила она военачальника с коня, переломив ему четыре ребра. И покатился он в пыль, и корчился он, плавая в крови своей и раздирая землю ногтями. И смерть последовала быстро, потому что ангел смерти Азраил подошел к нему в последний час и взял душу его, которая полетела отдавать отчет в своих заблуждениях и неверности Тому, Кому известны все тайны и Кто проникает в глубину всех чувств.

Тогда царевна Мариам подскакала во весь опор на своем коне, подняла громадное копье своего убитого противника и удалилась на некоторое расстояние. И здесь глубоко всадила она копье свое в землю, и, повернувшись лицом к войску отца своего, внезапно остановила она покорного коня, прислонилась спиной к длинному копью и осталась неподвижной в этом положении, высоко и вызывающе подняв голову.

И в таком виде, составляя одно целое с конем и воткнутым в землю копьем, она стояла непоколебимая, как скала, и непреложная, как судьба.

Когда царь франков увидел гибель военачальника Барбу, он от горя стал ударять себя по лицу, разорвал одежды свои и вызвал второго военачальника, которого звали Барту и который был героем, известным между франками своею неустрашимостью и доблестью в единоборстве.

И сказал ему царь:

— О Барту, тебе отомстить за смерть Барбу, товарища твоего по оружию!

И военачальник Барту, поклонившись, ответил:

— Слушаю и повинуюсь!

И поскакал он на арену, прямо на царевну.

Но героиня оставалась в прежнем положении и стояла неподвижно; и конь ее стоял твердо, упираясь в землю, как мост. И вот бешеным галопом налетел на нее военачальник, опустивший поводья коня и нацелившийся копьем, железное острие которого походило на жало скорпиона.

И сшиблись они в бурной схватке.

Тогда все воины сделали шаг вперед, чтобы лучше видеть страшный и дивный бой, какого никогда не приходилось им еще лицезреть. И трепет восхищения пробежал по рядам.

Но противники, окутанные уже густою пылью, свирепо сшибались и раздавали друг другу удары, от которых стонал воздух. И долго бились они так, с бешенством в душе и бросая один другому ужасающие ругательства. И скоро военачальник признал превосходство своего противника и сказал себе: «Клянусь Мессией, настал час выказать всю мою мощь!»

И схватил он пику, предвестницу смерти, взмахнул ею и бросил ею в противницу, закричав:

— Вот тебе!

Но не знал он, какой несравненной воительницей Запада и Востока была царевна, всадница степей и пустынь, долин и гор!

Она следила за движениями военачальника и угадала его намерение.