Тысяча и одна ночь. В 12 томах

— Этот лук и эти стрелы принадлежали пророку Салиху[40] — да пребудет с ним молитва и мир! А этот меч, известный как Скорпион Сулеймана, настолько хорош, что, если ударить им гору, она расколется, как кусок мыла. И наконец, этот кинжал, сделанный когда-то мудрым Таммузом[41], бесценен для тех, кто им владеет, потому что он защищает их от любого нападения силой, скрытой в его клинке. — И она добавила: — Однако, о Диамант, ты можешь добраться до города Вакака, который отделяют от нас семь океанов, только с помощью моего дяди аль-Симурга, поэтому приложи ухо к моим губам и внимательно выслушай наставления, которые тебе будут даны. — Она помолчала мгновение и сказала: — Знай же, о друг мой Диамант, что в дне ходьбы отсюда есть фонтан и совсем рядом с этим фонтаном находится дворец негритянского царя по имени Так-Так. А его дворец охраняют сорок кровожадных эфиопов, каждый из которых командует армией из пяти тысяч свирепых негров. Однако теперь царь Так-Так будет добр по отношению к тебе благодаря предметам, которые я тебе дала, и он даже подружится с тобою, хотя обычно у него есть привычка поджаривать попадающих к нему путников и есть их без соли и приправ. И ты проведешь два дня в его компании. После чего он сопроводит тебя во дворец моего дяди аль-Симурга, благодаря которому ты, возможно, сможешь добраться до города Вакака и разрешить загадку о связи между сосновой шишечкой и кипарисом. — И в заключение она сказала: — И пожалуйста, о Диамант, будь осторожен, чтобы не отклониться от того, что я говорю, ни на один волосок! — Она поцеловала его и, плача, сказала ему: — А теперь, когда после твоего ухода моя жизнь станет несчастьем для сердца моего, до твоего возвращения я больше не буду улыбаться, разговаривать и буду держать открытой дверь печали для разума моего. Сердце мое будет постоянно вздыхать, и я перестану слышать голос тела моего, потому что без внутренней силы и поддержки тело мое отныне станет лишь тенью души моей.

Затем она прочла такие строки:

Не отрывайте мое сердце от тех глаз,

Которым так завидует нарцисс!Не осуждайте жаждущих вина —Пусть пьют до дна заветный свой кувшин!Как мне сбежать от нежного пушка,Что пробивается над милого губой?!

Ах, срезанную розу не спасти,Хоть в ткань одежд ее ты заверни!Твоя краса — мой деспот, мой кумир,Склоняю я колени перед ней!

Мое же сердце девушки простойВ кармане похитителя сердец!

Затем девушка попрощалась с Диамантом, обратившись к нему с благословениями и пожелав безопасности в пути. А затем она поспешила обратно во дворец, чтобы скрыть слезы, навернувшиеся на глаза.

Что же касается Диаманта, то он уехал на своей лошади, красивый, как сын джинна, и он продолжил свое путешествие, день ото дня стремясь добраться до города Вакака. И вот, двигаясь таким образом, он наконец благополучно добрался до фонтана. И это был именно тот фонтан, о котором говорила ему Гамила. И именно там стоял дворец царя негров, грозного Так-Така. И Диамант увидел, что подходы к этому дворцу действительно охраняют эфиопы высотой в десять локтей и с ужасными лицами. И, не позволяя страху сковать грудь свою…

В этот момент своего повествования Шахерезада заметила, что наступает утро, и скромно умолкла.

ДЕВЯТЬСОТ ОДИННАДЦАТАЯ НОЧЬ,

она сказала:

Не позволяя страху сковать грудь свою, он привязал коня под деревом рядом с фонтаном и сел в его тени, чтобы отдохнуть. И он услышал, как негры говорили между собой:

— Наконец-то сюда заявился человек, чтобы мы могли полакомиться свежатинкой. Давайте тотчас же воспользуемся этой неожиданной удачей, чтобы царь наш Так-Так смог подсластить язык свой и нёбо.

И в результате то ли десять, то ли двенадцать самых свирепых эфиопов двинулись к Диаманту, чтобы схватить его и доставить к царю своему, сидевшему во дворце.

Но когда Диамант увидел, что в его жизни настал действительно поворотный момент, он вытащил из-за пояса меч Сулеймана и, бросившись на нападавших, отправил многих из них на равнину смерти. И когда эти сыновья ада достигли места своего назначения, весть об их гибели быстро донеслась до царя Так-Така и он в порыве бешеной ярости, чтобы схватить виновника этого дела, немедленно послал за предводителем своих негров, черным как смоль Мак-Маком. И этот Мак-Мак, который был сущим бедствием, появился во главе черного войска, похожего на вылетевший рой шершней, и черная смерть исходила из глаз его, ища жертв своих.