Тысяча и одна ночь. В 12 томах

И при виде этого принц Диамант встал и стал ждать его, крепко упершись ногами в землю. А злополучный Мак-Мак, шипя, как рогатая гадюка[42], и издавая сипение своими огромными ноздрями, подошел прямо к Диаманту и так замахал перед его носом своей дубиной для сшибания голов, что задрожал воздух. Но в то же время любезный Диамант высвободил свою руку, вооруженную кинжалом Таммуза, и тот, словно сверкнувшая молния, вонзился под ребра эфиопского великана и заставил его испить чашу смерти. И тотчас ангел смерти слетел к этому проклятому в последнюю для него минуту жизни.

Что же до негров из свиты Мак-Мака, то, когда они увидели, что их предводитель упал на землю, а длина его сократилась до ширины его, они дали стрекача и упорхнули, как воробьи от коршуна с большим клювом. И Диамант преследовал их и убивал, кого настигал. А те, кто смогли, убежали.

И когда царь Так-Так узнал о гибели Мак-Мака, гнев так сильно проник в его ноздри, что он больше не мог отличить правую руку от левой. И его глупость побудила его пойти самому атаковать всадника гор и равнин, царя всадников — Диаманта. Однако при виде доблестного героя черный сын толстоносой распутницы почувствовал, как его мускулы расслабились, живот скрючился, а над головой пролетел ветер смерти. И Диамант взял его на прицел и пустил в него одну из стрел пророка Салиха, — да пребудет над ним молитва и мир! — и он заставил его глотать пыль со своих каблуков и мгновенно послал его душу в кладбищенские места, где кормилец стервятников оставляет свой улов.

После этого принц Диамант ударил мечом по неграм, которые окружили мертвого царя своего, и проложил прямой путь на своей лошади по их бездыханным телам. И вот он победоносно прибыл к воротам дворца, где правил Так-Так. И он постучал в дверь, как хозяин стучится в собственное жилище. И ее пришла открыть девушка, похожая на растерянную газель, это она была лишена своего престола и своего наследия зловредным Так-Таком. И она обладала изящной фигурой, которая могла посеять смятение во влюбленном сердце, и если она не вышла дальше из дверей, чтобы встретить Диаманта, то это потому, что, говоря откровенно, ей могла помешать тяжесть ее бедер, поддерживающих хрупкую талию, а зад ее, украшенный различными впадинами и углублениями, был воистину замечательным и благословенным, хотя создавалось впечатление, что она не могла двигать им по собственной прихоти, потому что он колыхался сам по себе, как простокваша в миске бедуина или как горка ароматного айвового желе посередине серебряного блюда.

И ее освободитель, принц Диамант, сразу стал ее пленником. И она хотела посадить его на трон убитого царя, но Диамант отказался от этого. Взяв ее за руку, он пригласил ее саму взойти на трон, из-за которого отец ее был лишен власти Так-Таком. И принц не попросил у нее взамен ничего, кроме благословений. И тогда, покоренная его щедростью, она сказала ему:

— О красавец, какой ты веры? Что заставляет тебя творить добро без надежды на вознаграждение?

И Диамант ответил:

— О принцесса, моя вера — ислам, и верования ислама — мои верования.

И она спросила его:

— И в чем состоят, о господин мой, эта вера и эти верования?

Он же ответил:

— Они состоят просто в подтверждении Единого Бога через исповедание веры, которое было открыто нам нашим пророком — да пребудет над ним мир и молитва!

И она спросила:

— Можешь ли ты оказать мне благо, открыв это исповедание веры, которое делает людей такими совершенными?

И он сказал:

— Вот оно: «Нет Бога, кроме Аллаха, и Мухаммед — пророк Его!» И тот, кто произносит это с убеждением и по временам, сразу облагораживается исламом. И даже если он был самым последним из неверующих, он сразу же станет равным самому благочестивому из мусульман.

И, услыхав эти слова, принцесса Азиза почувствовала, как ее сердце тронулось истинной верой, и она по собственному желанию подняла руку и указательный палец на уровень глаз своих, произнесла формулу веры и сразу же стала облагороженной исламом.

Но тут Шахерезада заметила, что наступает утро, и скромно умолкла.

А когда наступила

ДЕВЯТЬСОТ ДВЕНАДЦАТАЯ НОЧЬ,

она сказала:

Услыхав эти слова, принцесса Азиза почувствовала, как ее сердце тронулось истинной верой, и она по собственному желанию подняла руку и указательный палец на уровень глаз своих, произнесла формулу веры и сразу же стала облагороженной исламом.

После чего она сказала Диаманту:

— О господин мой, теперь, когда ты сделал меня царицей и я встала на путь справедливости, я в твоих руках, и я готова служить тебе до последнего вздоха и быть рабыней среди рабынь твоего гарема. Хочешь ли ты в качестве милости принять царицу этой страны в супруги, и жить с нею где угодно, и следовать с нею по жизни в ореоле красоты твоей?

И принц Диамант ответил: