Тысяча и одна ночь. В 12 томах

Дитя! О, как оно прекрасно, стройно!Как тонок стан! Пить с ротика его!Пить этот ротик и забыть навекиРяд звонких чаш, наполненных вином!Пить с уст его и жажду утолятьТой свежестью, что дышит на ланитах!Глядеться в воды тихие очейИ позабыть и вкус, и опьяненье,

И аромат пурпурного вина!Коль красота явилась бы нарочноПомериться с малюткой этим здесь,Она б смущенно голову склонила.И если б ты спросил: «О красота,Скажи, видала ль ты ему подобных?»,Она б в ответ сказала: «Никогда!»

И сын Нуреддина был назван за свою красоту Гассаном Бадреддином[71]. И рождение его было встречено всякими изъявлениями радости, и на седьмой день его жизни были устроены пиры и празднества, достойные сыновей царей.

Когда же празднества закончились, визирь взял с собой Нуреддина и отправился с ним к султану. И Нуреддин поцеловал землю между рук султана, и так как он обладал великим даром слова и смелым духом и был также очень сведущ в литературе, то он вспомнил и произнес следующие стихи поэта:

Он тот, пред кем мудрейший благодетельСклоняется смиренно, ибо онПривлек сердца всех избранных из смертных!Я воспеваю все его дела,И все они так дивны и прекрасны,Что в ожерелье следовало б ихВсе нанизать и надевать на шею!И если пальцы рук его теперь

Целую я, так потому, что в нихНе пальцы зрю я, а благодеянийЕго несметных чудные ключи.

Султан, восхищенный этими стихами, великодушно осыпал дарами Нуреддина и визиря, его тестя. Но он до этого дня не слыхал о женитьбе Нуреддина и не знал даже о его существовании, и потому он спросил визиря, после того как он поблагодарил Нуреддина за его прекрасные стихи:

— Кто же этот молодой человек, столь прекрасный собою и столь красноречивый?

Тогда визирь рассказал султану всю историю от начала и до конца и сказал ему:

— Этот молодой человек — мой племянник.

И султан сказал:

— Как же это случилось, что я до сих пор ничего не слыхал о нем?

И визирь сказал:

— О повелитель мой и господин, ты должен знать, что у меня был брат, и был он визирем при египетском султане. Умирая, он оставил двух сыновей, старший из которых был назначен визирем на место моего брата, а младший — тот, которого ты видишь здесь, — пришел ко мне, потому что я обещал и клялся его отцу, что выдам замуж мою дочь за одного из моих племянников. И вот как только он прибыл сюда, я женил его на моей дочери. Как видишь, он еще молод, а я становлюсь стар и немного оглох и не могу так внимательно, как делал это раньше, следить за делами твоего царства. И я пришел просить моего повелителя и султана назначить моего племянника и зятя моим преемником. Могу уверить тебя, что он поистине достоин быть твоим визирем, потому что он человек высокого ума и всегда найдет мудрый совет и чрезвычайно искусен в ведении дел.

Тогда султан еще внимательнее всмотрелся в Нуреддина и пришел в восторг, и, не откладывая этого дела, он послушался совета своего старого визиря и назначил Нуреддина великим визирем на место его тестя, и подарил ему великолепнейшую почетную одежду, лучше которой не было ни у кого, и мула из своих собственных конюшен, и назначил ему телохранителей и придворных.

И Нуреддин поцеловал руку у султана и вышел от него со своим тестем, и оба вернулись домой на вершине счастья и стали целовать новорожденного, Гассана Бадреддина, говоря:

— Рождение этого ребенка принесло нам счастье!

На следующий день Нуреддин отправился во дворец, чтобы приступить к отправлению своих новых обязанностей, и, придя туда, он поцеловал землю между рук султана и произнес следующие стихи:

Тебя все дни дарят всё новым счастьем,И, видя то, завистник сохнет злой!Пусть дни твои все будут лучезарны,А дни врагов — мрачнее тьмы ночной!