У черта на куличках

С трудом и сейчас одевшись, он огляделся, пытаясь при свете дня рассмотреть это печальное место – жилище людей, уместившееся в одной маленькой комнатке, где почти ничего не было: гнилая постель с темной дырой в полосатом матрасе, зеленый деревянный сундук со сломанной крышкой, обитой заржавелыми металлическими ремнями, небольшой шкаф, за мутной стеклянной дверцей которого на лестнице полок тускнели разномастные чашки с голубыми и розовыми цветами и многогранные стопки на ножках не намного длиннее ногтя; в выдвижных ящиках валялись ржавые ножницы, пустые жестянки, промасленные свертки старых газет, гребенка с выломанными зубцами, черный сухарь, – зажатые в пасти времени, все вещи в доме казались покрытыми какой-то странной пыльной слюной.

Стены были зачем-то поклеены полосами цветной бумаги (в одних местах синей, в других – зеленой, в третьих – желтой), по углам она треснула и свисала клочьями, среди ее сухих лоскутов болталась поседелая паутина и невесомые дохлые мухи. Змей забрался пальцами в липкие нити, сворачивающиеся в шарики, которые так легко вспыхивали у него в руках. Быстро накрыв ладонью схватившуюся было труху листа, Шего обернулся в поисках провидца (того, к счастью, нигде не было), и неожиданно поймал себя в зеркале, зажатом между двух окон. Оно висело внахлест, так что змей увидел себя в полный рост. Он подошел ближе. Стекло помутнело от времени и всё было покрыто выбоинами и темными щербинками – Шего коснулся одной из них и почувствовал под когтем царапину. Глаза его быстро потеряли интерес к самому себе, отражавшемуся как будто в коже глубокого старика, и сползли к маленьким оконцам, прикрытым короткими, выгоревшими на солнце тряпками, нанизанными на тонкие веревки, так что верхние части этих маленьких окон всегда оставались открытыми: чернея ночью и белея днем. Шего отодвинул одну из занавесок и за тусклым стеклом, внутри которого как будто застыли крупицы слез, увидел Рае. Он увидел его так вдруг – словно напоролся на угол – даже заболело внутри. Колдун выговаривал что-то Кроле под сияющим пятном и нимбом клена – золотой свет лился на них сквозь прозрачную крону, но под пылающим опахалом дерева Рае казался изломанным и больным. Сердце змея уменьшилось, словно фитиль под мокрыми пальцами. Он испуганно постучал в стекло. Рае вскинул голову и рассеянно посмотрел на дом. Увидев Шего, колдун кивнул, как бы беззвучно спрашивая: «Ну как ты?» – и улыбнулся уголком рта так вымученно, словно его на крючок поймали. Первая капля чиркнула по стеклу. Вторая. Змей бросился к двери, но когда он открыл ее, сплошная стена дождя уже отсекла его от хозяина. Рае нигде не было. В дом криво спешил провидец, бессмысленно прикрывая одной рукой голову, а другой – загоняя змея назад. Всё тело Шего сотрясала крупная дрожь – кожа горела огнем, а сердце рвалось из ребер, как скользкая рыба из рук.

– Я начинаю думать, что этот дождь колдовской, – объявил змей провидцу, удобнее устраиваясь в печи и укладывая подбородок на пальцы сведенных рук. – Стоит мне задержаться на улице, как появляется морось, когда я ухожу переждать под крышу сарая – принимается лить как из ведра, но если я забираюсь в дом – всё сразу прекращается. Что происходит? – Шего, говоривший всё это стене напротив, повернул голову к Кроле, брившемуся перед зеркалом.

– Ка…кая… – тянул провидец слова и бритву – ровные полосы чистой розовой кожи проступали сквозь мыльную пену, – ерунда. – Лезвие плюхнулось в тазик с водой, где еще полчаса назад он тщетно пытался рассмотреть будущее. – Типичная осень в здешних местах, и только. Прогноз, знаешь, неутешительный.

– Сразу и ерунда, – вздохнул Шего. – Ты ведь просто врешь мне. Не говоришь, где Рае и что с ним, не отвечаешь, почему мы торчим столько времени в этой трухе, ничего вообще не рассказываешь. Я, по-твоему, идиот или узник?

– Что ты городишь так… – Крола не успел досказать – порезался, тончайшая алая струйка мигом нарисовалась у него на лице. – Погляди только, что ты сделал со мной!

– Все на свете идиоты. – Змей спрятался в печь.

– Ну не глупи, Шего, – позвал его Крола, поднимаясь со стула и, стянув со спинки пожелтевшее тонкое полотенце, промокнул им лицо. – Что ты хочешь от меня услышать?

– Что с Рае и где он? – глухо, но твердо спросил Шего.

– Акрмэого? – Ткань на лице провидца проглотила его слова.

– А кроме этого меня ничего не интересует, – прошипел змей.

Расшитое полотно вспыхнуло в руках Кролы, провидец вскрикнул, отбросив его на пол, и сверху выплеснул содержимое таза – мутная вода с белыми пузырями сотен ослепших глаз залила шипящее пламя.

– Ты что, совсем оборзел? – взбесился Крола.

– Если вы продолжите держать меня в неведении, я спалю к Чертям всю эту помойку! – пригрозила печь.

– Что ты сам-то будешь делать под колдовским

дождем? – съязвил провидец.

– Да лучше вымокнуть и исчезнуть, чем ждать неизвестно чего!

– То-то ты от углей не вылазишь!

Шего выскочил из чрева печи и угодил босыми ступнями прямо в грязную лужу.