У черта на куличках

Крола сложил осколки на краю стола, поднялся со стула, подошел к буфету и вытащил из него одну из тех чашек, что недавно перевернул, ополоснул ее, выплеснув горячую воду со дна в форточку, заполнил до краев смородиновыми листами и на сей раз удачно залил кипятком.

– У нас есть общее поле зрения, и в этом едином поле мы зрим и прошлое, и будущее. В нем нет ни черных дыр, ни белых пятен. Всё кристально чисто и ясно, но как замысел, целиком, оно ото всех скрыто, доступно же лишь частями. Каждый провидец видит свою крупицу в общей чаше с водой. Когда же все видения складываются в определенный промежуток времени, мы, можно сказать, исповедуемся и получаем доступ к тому, что видел каждый из нас. Как книгу читать, склеенную по страницам.

– То есть… – протянул было Шего, но на самом деле не смог бы продолжить начатое предположение, потому что не знал, что думать.

– Нельзя скрыть совершившееся видение, мы всё равно увидим его рано или поздно, остается только ослепить смотрящего, правда, не знаю как. – Крола сделал глоток настоя.

– И кому это нужно?

Провидец молча допил всю чашку и, вытащив из нее листок, стал жевать его с хмурым видом – в животе у него пронзительно заурчало. Шего встал со стула и, нырнув в печь, вытащил из нее уголек, который зажал в ладони.

– Как же Рае пользуется порталом?

– Понятия не имею.

– Всё равно не понимаю. Это же не единственный такой дом, их же много, что даст смерть одного ямщика? В конце концов, на его место разве не может прийти другой?

– Понимаешь, какая штука… Смерть змея при живом колдуне – явление крайне редкое. Могут пройти сотни лет, прежде чем это повторится. Тогда строят дом и портал из костей зверя, а человек, чтобы продолжать управлять им, получает бессмертие и становится ямщиком. Без него дом – не имеет силы. Чужой, сменщик, не сможет стать ямщиком, потому что не сможет управлять домом.

Крола потянулся к чайнику, но тот оказался пуст – несколько капель упало на дно чашки.

– Но как же бессмертный был убит? – спросил змей.

– На всякую мышку – есть своя мышеловка.

Провидец снова налил воды в чайник и поставил его к огню.

– А мы-то что тут делаем, в мышеловке?

Шего смотрел, как языки пламени обвивают жестянку, бьются об нее, как какие-нибудь морские создания.

– Бессилие – тоже сила. – Крола присел на корточки рядом с печью и стал смотреть на огонь. – Мы здесь, потому что это место давно стерто со всех карт. И всё еще невидимо для провидцев. По большому счету, о нем мало кто помнит. Считается, что это лишь груда бессмысленных бревен. – Он повернулся к Шего и посмотрел ему прямо в глаза. – В целом, так оно и есть, но это – безопасное место.

Змей спрятал ноги в ботинки, стоявшие на полу, и, не завязывая шнурков, прошел к окну, шаркая по полу тяжелыми подошвами, оттянул пальцем нитку с занавеской, посмотрел во двор – шары темных деревьев угрюмо темнели в серой синеве.

– Твои скачки оставляют следы, любой ямщик отыщет тебя, но только не здесь.

– Это мы так бесследно исчезли? – спросил Шего, считывая каждую вонзившуюся в стекло дождинку.

– Насколько это возможно. – Крола обтер пальцем золоченый фарфоровый край пустой чашки.

– Мы ведь никогда не сможем вернуться, да?

– Что ты хочешь, чтобы я ответил тебе?

Колдун вошел в темную комнату, освещая себе путь фонарем. Тусклый свет резал глаза, и дальше собственного носа ничего нельзя было рассмотреть. Рае приблизился к печи, из которой, как подломленный цветок, свешивалась маленькая рука, – и нежно подхватил лепестки острых пальцев.

– Кто здесь? – заспанный голос провидца пробил испуганно и резко, но нож в его руке не дрожал.

– Тише ты, разбудишь его. – Рае выпустил змеиные коготки, и они безвольно повисли в воздухе. – Спи, – приказал он зверю.

– Чертов дом, я ничего в нем не вижу, – уже громче досадовал Крола, прикрывая глаза ладонью. – Да и свет этот – заслонка какая-то.

Колдун поставил лампу в печь, к спящему, и долго-долго смотрел, как раздувает и сжимает дыхание хрупкое тельце, а после широким медленным жестом вытер ладонью лоб, выглаживая кожу, умасливая усталость.

– Есть хочешь? – спросил Крола, Рае покачал головой. – А я ну так очень хочу, ты не принес ничего?

Колдун вытащил из-за пазухи жухлый цветок, мерцавший в полумраке.

– Это что, распустившийся папоротник? – Провидец отступил на шаг, указывая на ветку пальцем. – Где ты его достал?

– Не такое это и трудное дело,– вздохнул Рае.

– Да уж конечно! Это осенью-то. Зачем он тебе? – Крола с подозрением вгляделся в темное лицо колдуна.

– Он не для меня. – Рае провернул сокровище в пальцах, отчего лепестки раскрылись и трепетный робкий свет разлился по всему цветку.

– Что ты хочешь сделать? – возмутился Крола, уже зная ответ.

– Подарить.

– Да кому нужны такие подарки? – Провидцу хотелось схватить колдуна и дико его встряхнуть, чтобы тот очухался от своего безумного наваждения, но Рае был непреклонен.

– Он всегда хотел только этого.

– Ты с ума сошел? Что ты будешь без него делать?