Убийство на Дворянской

– Не знаю, что и сказать… Николай взбалмошный, шальной, что есть, то есть. Хорошенько выпить, сыграть в карты, погулять с девицами и поскандалить хоть с чертом, он большой мастер. Но замыслить отцеубийство и совершить его!.. Не знаю, не могу в это поверить.

– А что скажете о среднем сыне?

– Об Иване?.. Он тоже не любил отца, и не скрывал этого. Тот при каждом удобном случае шпынял его, называя то бумагомаракой, то писарчуком. Часто говаривал, что из него писатель как из соборного дьячка лихой рубака. А что б убить… Иван дорожит дворянской честью, об идеалах все твердит, стишки слезливые кропает. Не вяжется это с кровавым, безбожным делом…

– Теперь о младшем сыне.

– Маркуша cлишком занят своими художествами. Видели, весь костюм в масляных красках. Да и нет в нем твердости, что б, тово, отца на тот свет отправить.

– Что ж, Аркадий Власыч, ступайте… Да, как у вас ныне с торговлей в Первопрестольной? Долгов не набрали?

– Cлава Богу, все в порядке! Торговлишка идет неплохо, в семье достаток. Долги не коплю, расплачиваюсь в срок. Долговая яма – кошмар для купца. Кредитор волен держать должника в ней до тех пор, пока не получит свое по всем векселям и распискам. Так-то.

Едва Хитрово-Квашнин отпустил торговца, как дверь отворилась, и в малую гостиную в сопровождении Талдыкина вошел губернский секретарь Андреев. Одетый в светло-коричневый сюртук, голубую жилетку и белые панталоны дворянин выглядел крайне озабоченным. Увидев штабс-ротмистра, он сдержанно поприветствовал его и расстроено проговорил:

– Это какое-то недоразумение, Евстигней Харитоныч… Не знаю, что и думать! Меня подозревают в убийстве Водошникова и краже его денег!

– К сожалению, Андрей Никитич, на это есть основания… Ну, унтер-офицер, что дал обыск?

Талдыкин щелкнул каблуками и доложил:

– Ни денег, ни брильянтов в доме подозреваемого не найдено. На левом рукаве его сюртука нет никаких отметин, зато кое-какие пятна имеются на правом.

Хитрово-Квашнин шагнул к Андрееву и поднял его правую руку. Рукав в том месте, где крепились обтянутые шелком костяные пуговицы, оказался запачканным. Э-э, и гадать нечего, пятна от крови! Штаб-лекарь уверял, что Водошникова почти наверняка убил левша… Почти… Хм-м.

– Андрей Никитич, эта кровь на рукаве… Откуда она у вас?

Бледный и растерянный губернский секретарь пожал плечами. Его голубые глаза недоуменно округлились.

– Ничего не пониманию… Все это просто не укладывается в голове… Кошмар какой-то! Да, мы поссорились с Водошниковым. Это случалось и раньше. Но я его не убивал! Когда выходил из кабинета, он был в полном здравии, кричал мне вслед всякий вздор… Потом вернулся, чтобы помириться, но было уже поздно. А кровь на рукаве… не знаю, не могу взять в толк…

– И вот что обнаружилось в правом кармане сюртука подозреваемого, – проговорил унтер-офицер, вытягивая руку. На заскорузлой ладони служителя порядка блеснуло золотое кольцо, еще утром украшавшее безымянный палец жертвы.

Хитрово-Квашнин опешил, брови его медленно поползли вверх.

– Андрей Никитич, как? Почему?.. Это ж серьезнейшая улика!.. Так, до выяснения всех обстоятельств дела вас придется взять под стражу. Извините, но вы подозреваетесь в убийстве…

– Господи, да что ж это такое?! Я ничего не понимаю!..

– Талдыкин! – твердо проговорил расследователь.

– Что прикажете?

– Препроводить подозреваемого в острог!

– Будет исполнено!

Выходя под конвоем из гостиной, Андреев на секунду задержался в дверях и, обернувшись, с жаром проговорил:

– Евстигней Харитоныч, говорю как на духу – не виновен!.. Найдите убийцу! Век буду молить за вас Бога!

***

Спустившись с Соборной горы, Зацепин по привычке заглянул в буфет при галерее, чтобы выпить шампанского. В заведении в этот час было шумно, пахло вином и закусками. Посетители, в большинстве своем, курортники, активно общались, обменивались историями, беспрерывно раздавался звон бокалов и рюмок. Мужчины были разодеты в блестящие мундиры, разных цветов сюртуки и панталоны, дамы – в пышные платья всевозможных цветов и фасонов. Два молодых гусара в светлых обтягивающих рейтузах, красных ментиках и узких ботиках со шпорами наперебой расточали комплименты юной барышне, возможно, впервые посетившей подобного рода заведение. Она застенчиво улыбалась, краснела, заслоняя хорошенькое личико веером. Ее мать, полногрудая брюнетка с большими карими глазами, разговаривая с подругой, делала вид, что не замечает искрометной гусарской осады. Стройный темноволосый поручик-улан в синем мундире с малиновым нагрудником, завладел вниманием некоторых дам тем, что без устали сыпал анекдотами. Те откидывали головы, закатывали глаза и оглашали помещение звонким смехом.