Убийство под аккомпанемент. Маэстро, вы – убийца!

– Если можно назвать то, что между ними было, романом. Она сказала, что это случилось между ними всего один раз, после какой-то вечеринки. Что ж, я вовсе не считаю, что мужчины и женщины должны подавлять свои инстинкты. Правда, про Пилгрима я бы такого не подумала, но… – Она замялась. – В конце концов, сказал же Гарсия: «Когда хочется кушать – нужно кушать».

Конец фразы мисс Ли произнесла с придыханием и заметно побагровев.

– Вот именно, – закивал Аллейн. – Что ж, все это вполне нормально – вам ни к чему смущаться.

– Да, конечно, но… Словом, мне кажется, у них с Пилгримом все-таки ничего не вышло.

– Тем не менее, по словам Сони, у них была интимная близость?

– Да. Она сказала, что может многое порассказать про него Сиклифф, если он будет себя плохо вести.

– В самом деле?

– Да. Но я все равно не верю, что между ними что-то было. Соня просто пыталась отомстить Пилгриму за то, что он не обращал на нее внимания.

– Вчера вечером вы возвращались на автобусе вместе с Соней?

– Да. С нами были еще Уотт – я имею в виду Хэчетта, – Ормерин и Малмсли.

– Вы не заметили чего-нибудь необычного в ее поведении?

– Нет. Поначалу она кокетничала с Ормерином, а остаток пути вообще проспала.

– Она не говорила, как провела время в Лондоне?

– По-моему, она ночевала у какой-то подружки.

– Где и у какой именно – не уточняла?

– Нет, мистер Аллейн.

– Про мистера Гарсию речи не было?

– Нет.

– Она вообще много рассказывала про Гарсию?

– Нет, я бы так не сказала. Но у меня создалось впечатление, что она каким-то образом… уверена в нем. Хотя она явно приелась ему. Я бы сказала, что она перестала его возбуждать физически. Соня же была в нем уверена и вместе с тем рассержена на него. Впрочем, чего еще ожидать от нездорового человека.

– Она была больна? – удивился Аллейн.

– В некотором роде. Именно поэтому она и совершила этот… этот акт вандализма по отношению к картине мисс Трой. Здоровый человек никогда не докатился бы до такого. Соня, правда, очень просила, чтобы я никому об этом не рассказывала, ведь натурщица не имеет права на болячки. Я сама ничего и не заподозрила бы, если бы в одно прекрасное утро не встретила Соню с абсолютно зеленым лицом. Я спросила, в чем дело, а она ответила, что все дело в позе – очень уж неудобно в ней лежать. Ее тогда стошнило прямо у меня на глазах, представляете?

Аллейн пристально посмотрел на круглую, наивную и довольно хорошенькую мордашку мисс Ли и вдруг осознал, что перед ним ребенок. Простодушное дитя, которое заучило несколько мудреных фраз, вскользь оброненных взрослыми, но не понимает их смысла.

– Что ж, мисс Ли, – произнес он. – Пожалуй, на этом мы закончим нашу беседу. Адрес вашей тети я записал…

– Да, но вы помните, что пообещали мне? В том смысле, что…

– Я постараюсь быть очень осторожным. Скажу, что мы разыскиваем пропавшую в районе Боссикота девушку – богатую наследницу, страдающую потерей памяти. Ваша тетя решит, что перед ней совершенный дуралей, зато я смогу убедиться, что вы провели этот уик-энд в ее обществе.

– Да. Мы были у нее вместе с Уоттом. С Хэчеттом.

– Ах, так вы провели уик-энд вместе?

Мисс Ли покраснела и потупила взор.

– Да, то есть нет. Я хочу сказать, что мы и впрямь были вместе, но не все время. В том смысле, что ночь он провел в другом месте, но обедал и ужинал у нас. В воскресенье он тоже приехал, но уже к обеду. Уотт, конечно, неотесан и грубоват, да и язык у него довольно дикий, но я объяснила тете, что он не виноват. Ведь он из Австралии, а там все такие. Да и наши коллеги держатся с ним недопустимо заносчиво и высокомерно. Его постоянно унижают. Насмехаются над его речью. Мне просто стало его жалко, а они… они – жуткие снобы. Кстати, рисует он и пишет маслом совершенно замечательно!

– А где он останавливался на ночь?

– В частной гостинице неподалеку от нашего дома, тоже на Фулхэм-роуд. В субботу вечером мы ходили в киношку. Ах да, я ведь вам уже говорила.

– Да, благодарю вас. Попросите, пожалуйста, мистера Хэчетта, чтобы заглянул к нам минут через десять.

– Хорошо.

Она встала и посмотрела на Аллейна. Инспектор заметил, что глаза Филлиды увлажнились.

– О, мистер Аллейн! – с завыванием простонала она. – Как это ужасно!

– Да, крайне прискорбная история, – согласился Аллейн и ободряюще кивнул: – Спокойной ночи, мисс Ли.

– Э-гей! – послышалось из темного угла, когда дверь за Филлидой Ли закрылась.

– Чего тебе?

– Я переползу пока к огоньку, а? Уж больно зябко в ваших темных углах.

– Валяй.

Возле уютно потрескивавшего жаркого камина к Аллейну с Батгейтом присоединился и Фокс, все это время безмолвно восседавший за письменным столом.

– Занятная провинциалочка, – усмехнулся Батгейт.

– Святая простота! На кой черт ей сдались все эти модернистские выверты! Послушай, Батгейт, ты ведь у нас современный интеллигент, да?

– В каком смысле? – нахохлился молодой человек. – Если я журналист, меня можно безнаказанно оскорблять?

– А разве среди журналистов нет интеллигентов?

– Отчего же, случается, попадаются, хотя и редко.