Удивительное путешествие Нильса Хольгерссона с дикими гусями по Швеции

И вот что удивительно – никто на Кайсу особенно не обижался. Впрочем, почему удивительно – все знали, что Кайса никогда не обижает слабых, особенно детишек, но терпеть не может жадин и злюк. А старики даже рассказывают, что, когда загорелась церковь в Аскере, тут же появилась Кайса, сбила огонь на крыше и спасла церковь.

Обижаться не обижались, но устали от ее проделок порядком. Сама-то Кайса никогда не уставала: выдумывала все новые и новые затеи. Бывало, сидит на краю облака, смотрит на Нерке. Прекрасный край. Богатые хутора на равнине, шахты в горах, неторопливая речка, мелководные, богатые рыбой озера, роскошный город Эребру вокруг сумрачного старинного замка с основательными башнями по углам – все так хорошо, все так разумно и красиво, но… «Не чересчур ли разумно? Не чересчур ли красиво? – думает Кайса. – Разленятся люди, заскучают. Нужен кто-то вроде меня, чтобы не дать им закиснуть!»

Дико хохочет, стрекочет, как сорока, и мчится танцевать по равнине – от края до края. Мало кто может сдержать улыбку, увидев бегущие по полям пыльные вихри: опять Кайса куролесит. Досаждала она людям немало, но характер у нее был не злой.

Теперь утверждают, что Кайса вроде бы умерла. Утверждают, что теперь троллей и волшебниц вроде бы вообще нет. Не думаю. Если вы скажете, что в Нерке всегда будет царить штиль, тишь да благодать, что никогда больше ветер не будет танцевать на равнине, кто вам поверит?

Впрочем, тем, кто уверен, что Кайсы больше нет, полезно узнать, что случилось как раз в ту весну, когда Нильс Хольгерссон со стаей диких горных гусей прилетел в Нерке.

Канун ярмарки

Среда, 27 апреля

За день до ежегодной ярмарки скота в Эребру полил проливной дождь. Такого дождя даже старики не помнили. И думали про себя: точно как во времена Исеттер-Кайсы. Ярмарки Кайса любила больше всего. А как же, столько народу, пусть все узнают, на что она способна. Вполне в ее духе – устроить потоп накануне ярмарки.

И чем дальше, тем хуже. Уже, казалось, и так льет как из ведра, а дождь все усиливался и усиливался, а к вечеру превратился в настоящий водопад. Дороги размыло, и тем, кто еще не успел добраться до города, пришлось несладко. Волы и коровы устали до того, что не могли ногу поднять. Бедняги просто ложились в лужу посреди дороги – дальше не двинемся, хоть убейте. Хуторянам пришлось пускать на постой всех подряд, и вскоре постоялые дворы и хутора вдоль дороги были переполнены до того, что и курицу не втиснешь.

Кто-то старался дотянуть до постоялых дворов, но потом раскаивался – лучше было попросить убежища по дороге. Мест не было не только для скотины, но и для людей. Коровам и лошадям пришлось ночевать во дворе под дождем.

Теснота и грязь ужасающие, животные стояли в лужах и не решались лечь. Некоторые сердобольные крестьяне кое-как наскребли соломы для подстилок и укрыли бедняг, чем нашлось. А другие сидели в трактире, пили самогон, играли в карты и даже не думали о своих подопечных.

Стая остановилась на островке на озере Йельмарен. Здесь дождь лил так же, как и везде, и даже под крылом у Белого было мокро и неуютно. Сверху все время падали тяжелые ледяные капли. Мальчик спрыгнул на землю и начал бегать – ему показалось, что в движении дождь не так страшен.

Не успел он обежать островок, как услышал в проливе плеск и фырканье, и тут же на сушу выбрался конь. Это был старый, изъезженный одр, такой жалкий, что мальчуган не видел ничего подобного за всю жизнь. Ноги не сгибаются, отощал до того, что позвонки на спине выпирают, как зубья у пилы. Ни упряжи, ни седла. Только старая уздечка, а с нее свисает полусгнивший обрывок веревки. Такую привязь даже ему под силу оборвать.

Конь двинулся прямым ходом к месту ночевки гусей, и мальчик испугался – как бы доходяга не затоптал их сослепу.

– Эй ты, поосторожней! – крикнул он.

Конь повернулся и негромко заржал:

– А-а-а, вот ты где! Я километров десять протащился, чтобы тебя найти.

– А ты что, слышал про меня? – удивился мальчик.

– Я хоть и старый, но уши у меня есть. – И в доказательство конь прянул ушами. – В нынешние времена только про тебя и говорят.

Конь наклонил голову, и мальчуган увидел красивые, шоколадного цвета глаза на небольшой ладной голове и мягкие замшевые губы.

Наверняка хороший конь был когда-то, подумал мальчик. Туговато ему пришлось на старости лет.

– Я хотел тебя попросить помочь мне в одном деле.

Каком еще деле? Бедняга вот-вот упадет.

И Нильс пробормотал что-то насчет плохой погоды.

– Скажи уж, что просто не решаешься куда-то идти с таким стариком. – Конь, оказывается, знал, чем его взять.

– Почему это не решаюсь? Пошли, раз такое дело.

– Разбуди сначала гусей. Надо договориться, где им тебя завтра утром захватить.

Так мальчуган оказался на спине у коня. К его удивлению, конь трусил довольно бодро. Но все равно дорога в ночи под проливным дождем показалась ему невыносимо длинной.