Удивительное путешествие Нильса Хольгерссона с дикими гусями по Швеции

Торжественная процессия не остановилась ни в одной из тесно окруживших поселок березовых рощ. Дети шли дальше и дальше по извилистым тропам, по которым коров выгоняли на летние пастбища. Лисы удивленно выглядывали из своих нор – таких странных пастухов они в жизни не видели. Шли мимо угольных ям, где по осени жгли древесный кокс. Клесты вертели своими причудливо скрещенными клювами и беспокойно спрашивали друг друга: вы видели когда-нибудь таких маленьких углежогов? Они же ничего не соображают, еще пожар устроят в лесу.

И наконец шествие достигло того самого выгоревшего плато. Скалы и валуны были совершенно голыми, на них не росло ровным счетом ничего. Их не оплетала лоза неприхотливой линнеи, и – что особенно странно – даже зеленые мхи и бледные оленьи лишайники не решались расти на этих камнях. Не видно было ни заячьего щавеля, ни болотной каллы, называемой в народе «змей-трава». И даже на крошечных сохранившихся островках земли в трещинах и углублениях скал не рос ни папоротник, ни седмичник, ни белый копытень – ничего. Все эти изящные, зеленые и красные растения, так украшавшие когда-то подлесок, исчезли.

Все черно, неприютно, мрачно. Кое-где остались лиловые кустики вереска. И черная, мертвая вода в расщелинах. Вот и все. Не зря мальчугану сразу стало не по себе.

С появлением детей стало весело и шумно. Заброшенное плато словно расцвело и осветилось надеждой – а вдруг мальцам и вправду удастся вдохнуть в это пепелище новую жизнь?

Дети немного поели, отдохнули, взялись за кирки и лопаты и начали работать. Лесники показывали, что и где надо делать, и они бережно и старательно укрепляли саженцы в чудом сохранившихся островках почвы.

Наверное, у них недавно был урок ботаники – они всерьез и со знанием дела обсуждали, как корни этих маленьких сосен укрепят землю, как они защитят ее от выдувания, как хвоя постепенно превратится в перегной. Наверняка ветром принесет какие-нибудь семена, и уже через пару лет они будут собирать здесь, на голых скалах, дикую малину и чернику. А саженцы со временем превратятся в высокие деревья, настоящие корабельные сосны, и из них будут строить красивые дома и корабли.

А если бы они сюда не пришли, остатки почвы унесло бы ветром и смыло дождем, и гора бы умерла навеки.

– Да, – серьезно сказала маленькая девочка. – Успели, можно сказать, в последнюю минуту. Ай да мы!

И дети тут же заважничали.

Пока дети работали, родители этой девочки сидели за столом в своем доме и обсуждали, выйдет ли что-то из этой затеи. Вряд ли. Все это учителя выдумали. Хорошо, с одной стороны, дети к труду приучаются. Но с другой – забава, конечно. Что там может вырасти? И все равно посмотреть интересно.

Сказано – сделано. Не успели выйти из дому, на коровьей тропе встретили соседей. Потом еще одних, и еще.

– Вы куда?

– На пожарище…

– На детей поглядеть?

– На детей.

– Пустое…

– Пустое… Пусть поиграют.

– Что они там могут посадить? Маленькие еще.

– Я кофейник несу, пусть погреются.

– Это да… весь день на сухомятке. Замерзнут.

Но когда родители поднялись на гору, их встретили веселые, раскрасневшиеся дети. А когда присмотрелись, увидели, что дети сделали большую работу – посадили сосны, пробили борозды, горстями снесли туда крохи земли и посеяли семена. Сейчас они пололи вереск, чтобы не задушил посадки. Детишки были настолько увлечены, что даже глаз не поднимали на родителей.

Отец девочки тоже начал выдирать кустики вереска, больше для забавы. Еще кто-то последовал его примеру. И тут уже детям пришлось учить родителей, как правильно взяться за дело.

Постепенно взрослые включились в работу, и стало еще веселей. Выяснилось, что с приходом родителей инструмента на всех не хватит. Двоих самых длинноногих послали в поселок за лопатами.

Там их спросили:

– Где весь поселок? Что там случилось? Какое-нибудь несчастье?

– Никакого несчастья не случилось. А поселок на пожарище, сажает лес.

– Раз весь поселок там, что ж мы-то дома сидим!

И через полчаса на плато потянулись люди. Сначала стояли молча и смотрели, а потом, один за другим, начали помогать.

Конечно, весело сеятелю выйти на собственное поле и посмотреть на дружные всходы, но здесь было еще веселее.

Потому что вырастут не тоненькие колосья, а настоящие деревья с толстыми ветвями и могучими стволами. И будут стоять много, много лет. Здесь зажужжат насекомые, запоют дрозды, станут токовать тетерева и глухари. На этом черном, выгоревшем плато закипит настоящая лесная жизнь.

А потом придут другие поколения и вспомнят, как их отцы и матери заложили этот памятник человеческому труду. Могли бы получить в наследство голые скалы, а получат густой, гордый лес.

И когда это до них дойдет, они еще больше будут чтить мудрость и трудолюбие родителей. И вспомнят их с любовью и благодарностью.

XL. День в Хельсингланде

Большой зеленый лист

Четверг, 16 июня