Удивительное путешествие Нильса Хольгерссона с дикими гусями по Швеции

За ней бежали дети и спрашивали:

– Куда ты, Оса? Куда ты?

Она не отвечала. Скорее всего, просто не слышала. Дети продолжали бежать за ней и спрашивать, и тогда одна из женщин крепко схватила первого попавшегося мальчишку за руку и произнесла страшным шепотом:

– Оставьте ее в покое! Она идет к управляющему! Хочет попросить, чтобы ее брата, малыша Матса, похоронили по всем правилам, как взрослого.

Дети онемели от изумления – надо же, к самому управляющему! – и присоединились к остальным. Шли молча, в некотором отдалении от Осы.

Было уже шесть часов вечера, работы на руднике закончились. И когда Оса приближалась к конторе, на улицу вывалило сразу несколько сот шахтеров. Они торопились домой к женам и детям, чуть не бежали. Но, увидев Осу, почувствовали: происходит что-то необычное.

На вопрос, куда она направляется, Оса промолчала. За нее ответил кто-то из ребятишек – выкрикнул тонким голоском, куда и зачем идет Оса.

Рабочие переглянулись – надо же! Совсем девчонка, откуда такая смелость! И многие присоединились к кучке любопытных, так что теперь за Осой шла целая толпа.

Она вошла в здание конторы – управляющий обычно задерживался на работе, и Оса была уверена, что он на месте. Но успела в последний момент – управляющий уже надел шляпу и с тростью в руке направлялся к выходу, предвкушая домашний ужин.

– А ты кто такая? – спросил он, увидев маленькую девочку с необычно серьезным и даже торжественным выражением лица и с траурной повязкой на голове.

– Мне надо поговорить с самим управляющим.

– Вот оно что… ну что ж, заходи. – Он повернулся и зашел в свой кабинет.

Даже дверь забыл закрыть – видно, уверен был, что речь идет о какой-нибудь детской ерунде. Забыл и забыл, но по этой случайности те, кто успел вслед за Осой протолкнуться в приемную, слышали весь разговор от слова до слова.

Она сдвинула на затылок черный платок и посмотрела на управляющего своими круглыми детскими глазами так серьезно, что у того защемило сердце.

– Малыш Мате погиб, – сказала она, и голос ее дрогнул.

Управляющий только сейчас сообразил, что это за девочка и по какому делу она пришла.

– Ага… вот ты кто, – сказал он ласково. – Ты напрасно заварила кашу, деточка. Это очень дорогая затея. Жаль, что вы уже успели так много сделать. Если бы мне сказали раньше, я бы сразу все это отменил.

У девочки чуть дрогнуло лицо. Управляющий решил, что она сейчас разрыдается, и приготовился ее утешать.

Но она не заплакала, а сказала вот что:

– Я прошу у господина управляющего разрешения рассказать ему немного про покойного Матса.

– Я уже слышал вашу историю, – мягко возразил управляющий. – Не думай, пожалуйста, что мне вас не жалко. Я просто стараюсь сделать, как для тебя будет лучше. Он же был всего-навсего маленький мальчик.

Оса выпрямилась, и глаза ее налились пронзительным льдистоголубым сиянием. Управляющей вздрогнул, будто его толкнули.

– Маленький мальчик? – спросила она очень тихо. – Матсу не исполнилось и девяти лет, когда мы потеряли и отца и мать. На него легли все заботы. Он никогда, слышите, никогда в жизни не просил милостыни. Даже поесть не просил, хотя иной раз бывало еще как голодно. Он всегда за все платил, говорил, что недостойно мужчины получать подачки. Он ходил по хуторам, покупал масло и яйца, продавал их на фабрику, и вел он дело не как маленький мальчик, а как опытный, честный и заслуживающий доверия купец. Он никогда ничего не терял, никогда не прятал от меня выручку, все отдавал мне. И даже когда пас гусей, обязательно брал с собой ножик и чурки, делал игрушки на продажу, ни минуты не сидел без дела, как настоящий мужчина. – Оса со стуком поставила на стол корзину с недоделанными игрушками. – Он ходил, как я уже сказала, по хуторам, и крестьяне посылали с ним друг другу большие деньги, потому что доверяли Матсу, как самим себе. И вы были неправы, господин управляющий, когда назвали его маленьким мальчиком, потому что немногие взрослые…

И тут Оса осеклась. Она увидела, что управляющий ее не слушает, а смотрит в пол и с нетерпением ждет, когда она закончит. Она шла сюда и думала: я могу так много рассказать про моего любимого братика! Не может мой рассказ не подействовать на управляющего, не каменное же у него сердце. А сейчас вдруг поняла – все было напрасно. Как же ей убедить этого равнодушного дядьку, что Мате заслужил такие же почести, как взрослый, много поживший человек?

– Я ни у кого ничего не прошу, – упавшим голосом сказала она. – Я заплачу за все сама…