Удольфские тайны

Тетушка удивилась, что муж счел это дело необходимым, так как он никогда не упоминал, что собирается провести в замке значительное время. Они прошли дальше, к высокой арке, ведущей с южной террасы к восточной и одной стороной примыкавшей к замку, а другой – поддерживавшей небольшую сторожевую башню, откуда открывался вид на всю долину. Подойдя к этой арке, они неожиданно увидели, что с одной из далеких гор спускается длинная вереница всадников и пеших людей – очевидно, солдат, – на что указывал блеск копий и другого оружия; различить цвет мундиров не позволяло расстояние.

Пока они наблюдали, авангард вышел из леса в долину, тогда как остальная колонна бесконечным потоком продолжала переходить через перевал. В передних рядах уже можно было заметить цвет мундиров, а направлявшие движение колонны командиры почти подъехали к замку.

Неожиданное в этих отдаленных местах зрелище удивило и взволновало мадам Монтони, и она поспешила к рабочим, занятым ремонтом южного укрепления. Дать внятный ответ те не смогли, а лишь с тупым изумлением уставились на кавалькаду. Ощущая смутную тревогу, мадам Монтони отправила Эмили к мужу с сообщением, что желает с ним поговорить. Поручение племяннице не понравилось: она предполагала недовольство синьора, – но ослушаться не посмела и молча повиновалась.

Подойдя к столовой, Эмили услышала громкий спор, доносившийся из-за двери, и на миг остановилась, предчувствуя недовольство синьора, но голоса внезапно стихли, и тогда она осмелилась открыть дверь и передать сообщение.

– Скажи мадам Монтони, что я занят, – ответил синьор.

Эмили сочла необходимым объяснить причину тревоги, и все тут же бросились к окнам, но те выходили на другую сторону, поэтому пришлось бежать на террасу. Кавиньи узнал направлявшийся в Модену легион наемных воинов-кондотьеров[12]

.

Одна часть кавалькады спустилась в долину, другая находилась в горах, а некоторые отряды все еще оставались в лесу. Колонна растянулась на огромное расстояние, словно это была целая армия. Внезапно в долине раздались призывные звуки горнов и звон кимвалов[13], а со стороны гор донесся ответ. Эмили с волнением ловила рождавшие горное эхо сигналы, а Монтони сразу понял их значение и объяснил, что таким способом легион сообщает об отсутствии опасности. Мундиры солдат и виды их оружия подтвердили предположение Кавиньи, и Монтони с удовлетворением заметил, что те проходят мимо, даже не взглянув на замок. Все же он не покинул террасу до тех пор, пока последний солдат не скрылся из виду, а ветер не унес последний сигнал горна. Кавиньи и Верецци заметно воодушевились зрелищем, а Монтони вернулся в замок в задумчивом молчании.

Эмили еще не настолько оправилась от недавнего потрясения, чтобы спокойно вынести одиночество в своей комнате, поэтому задержалась на террасе. Тетушка удалилась к себе в дурном настроении, не пригласив племянницу с собой, а продолжать исследование таинственных уголков замка почему-то не хотелось, поэтому терраса стала единственным пристанищем, где Эмили провела время до наступления сумерек.

Синьоры ужинали в мужской компании, а мадам оставалась в своих покоях. Прежде чем отправиться к себе, Эмили решила проведать тетушку, которую застала чрезвычайно расстроенной и в слезах. Обладая даром сочувствия, Эмили могла утешить даже самого несчастного человека, но мадам Монтони так страдала, что не подействовали даже самые нежные интонации племянницы. Со свойственной ей деликатностью Эмили не показала, что заметила расстройство тетушки, однако сочувствие невольно отразилось и в выражении ее лица, и в манерах. Мадам Монтони восприняла жалость племянницы как унижение и оскорбление, а потому отправила ее восвояси. Эмили не отважилась снова упомянуть, что не желает находиться в мрачной комнате, но попросила, чтобы Аннет составила ей компанию, пока она не ляжет спать. Тетушка неохотно согласилась, но сейчас горничная была чем-то занята с другими слугами, и Эмили пришлось уйти одной.

Быстрой легкой походкой она прошла по длинным галереям; слабый свет лампы лишь подчеркивал окружающую тьму, а гулявший по коридорам ветер то и дело грозил задуть пламя. Царившая в этой части замка тишина рождала благоговейный страх. Порой издалека – оттуда, где собрались слуги, – доносились взрывы смеха, но тут же стихали, и тогда все вокруг погружалось в безмолвие. Проходя мимо анфилады комнат, где побывала утром, Эмили со страхом посмотрела на закрытую дверь, и ей показалось, что оттуда доносится тихое бормотание. Она ускорила шаг и едва ли не бегом поспешила к себе.