Удольфские тайны

В ее комнате царствовали холод и мрак: огонь в камине не горел. Эмили села с книгой, чтобы занять время до прихода Аннет. Читала она долго, пока не погасла свеча, но горничная так и не появилась. Одиночество и темнота подействовали тем сильнее, что комната находилась неподалеку от того места, где утром Эмили наблюдала ужасное зрелище. В воображении возникли мрачные фантастические образы. Она с опаской подошла к ведущей на лестницу двери и убедилась, что та по-прежнему заперта. Не в силах побороть страх при мысли, что придется провести еще одну ночь в этой жуткой комнате, Эмили с нетерпением ждала Аннет; к тому же она просила горничную выяснить кое-какие подробности странного обстоятельства с запертой дверью. Не давал покоя и вопрос, который утром вызвал у Аннет панический ужас, тем более что она явно что-то знала, хотя слова ее были далеки от истины. Эмили даже предположила, что горничную намеренно сбили с толку. Ей казалось невероятным, что дверь таинственной комнаты оставалась открытой и туда мог попасть любой желающий. Такая небрежность не укладывалась у нее в голове. Эмили решила как можно скорее отправиться в обитаемую часть замка, но едва открыв дверь, услышала вдалеке голоса, а затем увидела спешивших по коридору Аннет и Катерину.

– Я рада, что ты наконец пришла, – выдохнула с облегчением Эмили. – Почему так долго? Пожалуйста, поскорее растопи камин.

– Меня задержала мадам, – смущенно ответила Аннет – Я сейчас же принесу дров.

– Нет, это моя обязанность, – поспешно возразила Катерина, вышла из комнаты и вскоре вернулась с дровами.

Когда веселое пламя оживило и согрело комнату, она ушла, а Эмили спросила Аннет, удалось ли той выяснить, кто запер дверь.

– Я спрашивала всех, мадемуазель, но никто ничего не знает. Только вот старый Карло… Я внимательно за ним наблюдала: говорят, он много чего знает… Так вот старый Карло выглядел так, что я даже описать не могу, и все время спрашивал, уверена ли я, что дверь оставалась открытой. «Боже милостивый! – не выдержала я. – Уверена так же, как и в том, что я жива». Но что касается меня, мадемуазель, то я так испугалась, что ни за что на свете не соглашусь здесь ночевать: это все равно что спать на большой пушке на краю восточного бастиона.

– Чем тебе не угодила большая пушка? Чем она хуже остальных? – с улыбкой уточнила Эмили. – Даже лучшая из них все равно не годится для постели.

– Да, мадемуазель, согласна, но поговаривают, что по ночам именно возле большой пушки кто-то стоит, как будто ее охраняет.

– Ах, милая Аннет! Тем, кто рассказывает тебе такие истории, повезло: ты веришь всему подряд.

– Дорогая мадемуазель, я сейчас вам покажу эту пушку – ее видно из этих окон!

– Пусть так, – возразила Эмили, – но это вовсе не означает, что ее охраняет привидение.

– Мадемуазель, вы ничему не верите!

– Ничему, кроме того, что вижу собственными глазами, – уточнила Эмили.

– Если так, то подойдите к окну.

Эмили не сдержала смеха, и Аннет удивилась. Из-за особой склонности горничной верить во все сверхъестественное, Эмили не упомянула о том, о чем собиралась сказать, а заговорила на нейтральную тему: о традиционной венецианской регате.

– Да, мадемуазель, там соревнуются гребцы, – подтвердила Аннет. – Прекрасные лунные ночи: лучшее, что есть в Венеции. Ярче луна не светит нигде, и играет такая красивая музыка, особенно когда Людовико поет под окном в западном портике! Мадемуазель, Людовико рассказал мне о той картине, которую вы хотели посмотреть вчера вечером, и…

– Что за картина? – уточнила Эмили, желая услышать от горничной подробности.

– О, та ужасная картина под черным покрывалом!

– Значит, сама ты ее не видела?

– Кто, я? Нет, мадемуазель, никогда. Но сегодня утром… – Аннет понизила голос и с опаской оглядела комнату. – Сегодня утром, при ярком свете, мне вдруг очень захотелось на нее посмотреть, потому что я слышала множество странных разговоров, но дверь в ту комнату оказалась на замке.

Чтобы скрыть изумление, Эмили уточнила, в какое время горничная отправилась в таинственную комнату, и выяснилось, что вскоре после того, как сама там побывала. Продолжив расспросы, Эмили узнала, что и разговорчивая Аннет, и, возможно, тот, кто поделился с ней сведениями, не подозревали ужасной истины, хотя в рассказе служанки вымыслы порой смешивались с чем-то похожим на правду.

Сама же Эмили испугалась, что кто-то за ней следил и видел, как она заходила в таинственную комнату, поэтому и запер дверь сразу после ее ухода. Этот неосторожный поступок мог вызвать гнев и месть Монтони. Ей захотелось выяснить, кто и с какой целью ввел в заблуждение Аннет, поскольку сам синьор был заинтересован в секретности и молчании. Но для столь позднего часа эта тема показалась ей слишком страшной, поэтому Эмили ограничилась незамысловатой беседой с горничной, чья болтовня была в любом случае предпочтительнее гнетущей тишины абсолютного одиночества.