Удольфские тайны

– Мне доводилось и прежде слышать о той комнате странные истории, мадемуазель. Только я их вам не передавала, чтобы не пугать. Слуги не раз говорили, что там живет привидение, поэтому ее и заперли… точнее, заперли целую анфиладу комнат. Проходя мимо, я всякий раз содрогалась, а иногда слышала доносившиеся оттуда странные звуки, но сегодня шла по коридору, не думая ни о чем таком, как внезапно сзади появился яркий свет. Оглянувшись, так же ясно, как вас, я увидела высокую фигуру: она скользнула в запертую комнату, ключ от которой есть только у синьора Монтони, и дверь тотчас захлопнулась.

– Значит, наверняка это был сам господин, – заключила Эмили.

– Нет, мадемуазель. Он в это время ссорился с госпожой в ее покоях.

– Аннет, ты то и дело приносишь удивительные известия, – покачала головой Эмили. – Сегодня утром пугала убийствами, а сейчас заявляешь, что видела призрак!

– Хорошо, мадемуазель, я больше ничего не скажу. Только если бы я не испугалась так сильно, то не упала бы в обморок под вашей дверью. Я побежала, чтобы поскорее спрятаться в комнате, но, что хуже всего, не могла произнести ни звука. Тогда я подумала, что со мной что-то не так, и тотчас потеряла сознание.

– Это та самая комната, где висит портрет, скрытый под черным покрывалом? – уточнила Эмили.

– Нет, мадемуазель, ближе отсюда. Как же мне теперь вернуться? Я ни за что на свете не выйду в коридор!

Испуганной Эмили вовсе не хотелось проводить ночь в одиночестве, и она предложила служанке переночевать у нее.

– Нет-нет, мадемуазель, что вы! Даже за тысячу цехинов я не соглашусь здесь остаться.

Встревоженная и разочарованная, молодая госпожа сначала высмеяла страхи Аннет, а потом попыталась их развеять, но ничто не помогло, и служанка продолжала настаивать, что видела в коридоре вовсе не живого человека. Прошло немало времени, прежде чем Эмили подумала о шагах, доносившихся с потайной лестницы, и еще настойчивее стала уговаривать Аннет провести ночь в ее комнате. В конце концов горничная согласилась.

Рано утром, проходя через холл на террасу, Эмили услышала во дворе шум и топот лошадиных копыт. Необычная суета разожгла любопытство, и она направилась к окну, откуда увидела отряд вооруженных всадников, одетых в одинаковые черно-красные мундиры или длинные, ниспадавшие до стремян черные плащи. Когда у одного из всадников плащ распахнулся, Эмили заметила у него за поясом несколько кинжалов разного размера. Кроме того, многие из них были вооружены пиками и копьями. Головы их прикрывали маленькие итальянские шапки, украшенные черными перьями. То ли головные уборы придавали лицам грозное выражение, то ли эти лица от природы выглядели зловеще, но Эмили подумала, что никогда прежде не встречала таких пугающих, диких людей. Ей вдруг показалось, что это бандиты, и в сознании мелькнула смутная мысль: что, если Монтони возглавляет отряд, а замок служит местом сбора? Более убедительного объяснения не нашлось.

Вскоре из замка вышли Кавиньи, Верецци и Бертолини. Все трое были вооружены и одеты так же, как остальные, только их шапки украшали черные и красные перья. Когда они сели верхом, Эмили обратила внимание на радостное выражение лица Верецци. Кавиньи тоже выглядел веселым, но не без тени задумчивости. Он прекрасно держался в седле, и, наблюдая за его атлетическим телосложением, Эмили подумала, что достоинством и совершенством фигуры он напоминает Валанкура, только без свойственных любимому благородных, исполненных мысли и чувства черт.

Эмили очень надеялась, хотя и не знала почему, что отряд возглавит Монтони. И действительно вскоре синьор появился в дверях, но без мундира и оружия. Внимательно осмотрев всадников и поговорив с некоторыми из них, он пожелал им счастливого пути. Отряд под командованием Верецци проехал по двору и покинул пределы замка, а Монтони дошел до ворот и, остановившись, долго смотрел ему вслед. Наконец-то почувствовав себя в безопасности, Эмили отправилась на террасу, откуда вскоре увидела, как цепочка всадников, то исчезая, то снова появляясь, движется среди гор на запад. Она следила за процессией до тех пор, пока расстояние не размыло их фигуры, превратив в сплошную ленту.

Рабочих на укреплениях не было. Видимо, ремонт закончился. В задумчивости прохаживаясь по террасе, внезапно Эмили услышала звук шагов и, посмотрев вниз, увидела пробиравшихся вдоль стены людей. На рабочих они не походили, а скорее напоминали тех, кто только что уехал.

Эмили предположила, что мадам Монтони, должно быть, уже встала, а потому направилась в ее покои и рассказала о том, что увидела, но тетушка не захотела объяснить, что происходит, а может, не знала. Видимо, синьор в этом вопросе проявлял наибольшую скрытность, и все же для Эмили такая таинственность послужила лишним доказательством если не злодейства, то опасности его замысла.

Вскоре явилась Аннет – как всегда, встревоженная, – а на расспросы госпожи о том, что говорят слуги, воскликнула: