Удольфские тайны

Он повернулся к жене, которая успела прийти в себя и теперь яростно возражала против невероятного подозрения, но вместе с ее негодованием возрастал и гнев синьора. Боясь последствий, Эмили упала к его ногам, обняла колени и устремила на него взгляд, способный умилостивить сердце самого дьявола. Но то ли сердце Монтони закалилось в уверенности вины мадам Монтони, то ли подозрение разожгло жажду мести, он не обратил внимания ни на страдания жены, ни на мольбы Эмили, которую даже не попытался поднять, а принялся расточать страшные угрозы, пока кто-то не позвал его. Закрыв за собой дверь, он запер ее на ключ, а ключ положил в карман. Так и мадам Монтони, и Эмили оказались узницами, причем не оставалось сомнений, что намерения господина ужасны. Попытки Эмили объяснить его поведение оказались столь же бесполезными, как и стремление успокоить тетушку, в чьей невиновности она не сомневалась. Наконец она поняла, что несправедливые подозрения Монтони были вызваны не чем иным, как оправданием собственной жестокости, а внезапная ярость поведения по отношению к ним обеим служила подтверждением импульсивности его характера и неразборчивости в средствах для достижения своих целей.

Спустя некоторое время мадам Монтони вернулась к идее побега из замка и поделилась мыслями с Эмили, которая была готова к любой опасности, хотя и не желала вселять в тетушку призрачную надежду. Она слишком хорошо знала, как надежно укреплен замок и как бдительно охраняется, и дрожала при мысли, что придется доверить свою жизнь прихоти слуги, без чьей помощи обойтись никак не удастся. Старый Карло, конечно, мог проявить сочувствие, но он всецело находился во власти господина. Аннет мало что могла сделать, а Людовико Эмили знала только с ее слов. Но сейчас все эти соображения не имели смысла, поскольку и сама мадам Монтони, и ее племянница оказались отрезанными даже от этих людей.

Тем временем в зале по-прежнему царило смятение. Прислушиваясь к долетавшему по галерее шуму, Эмили вообразила, что слышит звон мечей, а задумавшись о природе устроенной Монтони провокации, решила, что только оружием можно было разрешить конфликт. Мадам Монтони уже исчерпала запас негодования, а Эмили больше не находила слов утешения, потому обе молчали, погрузившись в неестественное спокойствие. Такое спокойствие царит на оставленных землетрясением развалинах.

Сознание Эмили пребывало в ужасе. Обстоятельства последнего часа вспоминались смутно и беспорядочно, а мысли летели стремительно. Из этого состояния ее вывел тихий стук в дверь. На вопрос, кто там, послышался шепот Аннет:

– Дорогая мадам, впустите. Мне многое надо вам сказать.

– Дверь заперта, – ответила госпожа.

– Да, мадам, но отоприте, пожалуйста.

– Ключ унес синьор, – пояснила мадам Монтони.

– Ах, пресвятая дева! Что с нами будет? – воскликнула Аннет.

– А где Людовико?

– Внизу, в зале, сражается со всеми.

– Сражается! Кто сражается? – изумилась мадам Монтони.

– Синьор, и другие синьоры тоже, и еще многие.

– Кого-то ранили? – дрожащим голосом уточнила Эмили.

– Ранили! Да, мадемуазель, кровь течет, мечи звенят, и… О господи! Впустите, ради бога! Они идут сюда и сейчас меня убьют!

– Беги! – крикнула Эмили. – Спасайся! Мы не можем открыть дверь!

Аннет повторила, что они идут, и в тот же миг убежала.

– Успокойтесь, мадам, – обратилась Эмили к тетушке. – Умоляю, успокойтесь. Я не боюсь, нисколько не боюсь, так что и вы не тревожьтесь.

– Ты едва держишься на ногах, – ответила госпожа. – Милостивый боже! Что же с нами будет?

– Что, если они идут нас освободить? Вдруг синьор… побежден?

Мысль о смерти Монтони потрясла, а воображаемая картина его гибели едва не лишила чувств.

– Идут! – воскликнула мадам Монтони. – Я уже слышу шаги. Они рядом!

Эмили обратила затуманенный взгляд к двери, но ужас лишил ее дара речи. В замке повернулся ключ. Дверь открылась, появился Монтони в сопровождении трех зловещего вида приспешников и распорядился, указав на жену:

– Исполните приказ!

Тетушка закричала, но была вынуждена без сопротивления покинуть комнату, а Эмили без чувств упала на диван, рядом с которым стояла. Придя в себя, она увидела, что находится в комнате одна. С трудом вспомнив, что произошло с мадам Монтони, она пришла в ужас и, окинув комнату безумным взглядом, встала и подошла к двери в слабой надежде, что та не заперта. Надежда оправдалась; Эмили робко вышла в коридор и остановилась, не зная, что делать. Первым ее желанием было попытаться разузнать о судьбе тетушки, и она направилась в малый зал, где обычно находилась Аннет вместе с другими слугами в ожидании распоряжений.