Удольфские тайны

Вернувшись спустя несколько часов, Аннет передала, что привратник хочет поговорить с молодой госпожой, чтобы сообщить нечто важное. К этому времени волнение Эмили уже достигло предела, и каждое новое известие лишь добавляло тревоги. Она почувствовала в словах привратника смутную угрозу, тем более что часто отмечала неприятную внешность этого человека. Сейчас она усомнилась, стоит ли с ним разговаривать и не является ли эта встреча предлогом втянуть ее в опасную ситуацию. Однако после недолгого раздумья Эмили поняла, что ее страхи безосновательны, и даже слегка засмущалась собственного малодушия.

– Хорошо, я поговорю с ним. Пусть немедленно придет в коридор.

Горничная ушла, но скоро вернулась.

– Бернардин не осмеливается прийти в коридор, мадемуазель. Боится, что его начнут искать: слишком далеко от ворот, а сейчас нельзя покидать пост даже на пару минут, – но если вы соизволите подойти к воротам потайным путем, о котором он мне рассказал, то услышите кое-что удивительное. Только не ходите по двору, чтобы синьор вас не увидел.

Не одобряя ни потайных путей, ни других условий просьбы, Эмили решительно отказалась от встречи.

– Передайте: если Бернардину действительно есть что сказать, я выслушаю его в коридоре в любое время, когда он сможет туда прийти.

Аннет отправилась исполнять поручение и после довольно долгого отсутствия принесла неутешительный ответ:

– Ничего не получится, мадемуазель. Бернардин не может покинуть пост ни на минуту, иначе потеряет работу. Но если в сумерках вы придете на восточную террасу, возможно, ему удастся ненадолго отлучиться и поведать вам свои новости.

Тайна, которой этот человек окружил себя, не только удивила, но и обеспокоила, так что Эмили еще больше усомнилась, нужно ли с ним встречаться, но потом предположила, что Бернардин намерен предупредить ее о какой-то опасности, и согласилась.

– Если вскоре после заката я приду на восточную террасу, свой пост уже займут часовые. Как же Бернардин сумеет пройти незамеченным?

– Я сказала то же самое, мадемуазель, а он ответил, что в его распоряжении ключ от ворот в конце террасы, так что он пройдет этим путем. А что касается часовых, то в этой части террасы их не бывает, так как место защищено высокими стенами и восточной башней, а те, которые стерегут противоположный конец, в сумерках его не увидят.

– Хорошо, – заключила Эмили. – Надо узнать, что хочет сообщить привратник, но тебе придется отправиться вместе со мной.

– Он просил, чтобы вы пришли попозже, когда окончательно стемнеет, – это из-за часовых, – предупредила Аннет.

Эмили, помолчав, сказала, что появится на террасе через час после заката, и добавила:

– Передай Бернардину, чтобы не опаздывал, иначе синьор Монтони может увидеть и меня. Кстати, где он? Мне необходимо с ним поговорить.

– В кедровой гостиной, мадемуазель, беседует с другими синьорами. Сегодня он собирается устроить для них богатое застолье: должно быть, чтобы извиниться. На кухне все страшно суетятся.

Эмили спросила, ожидает ли господин новых гостей, и Аннет ответила, что, кажется, нет.

– Бедный Людовико, – добавила она с глубоким вздохом. – Если бы он был здоров, то веселился бы вместе со всеми. Но он поправится: граф Морано получил такое же тяжелое ранение, но выздоровел и уже уехал в Венецию.

– Неужели? – удивилась Эмили. – Когда ты об этом узнала?

– Еще вчера, мадемуазель, но забыла вам сказать.

Эмили задала еще несколько вопросов, а напоследок попросила сообщить, когда синьор Монтони освободится. С этим Аннет отправилась к Бернардину.

Случилось так, что весь день хозяин замка был настолько занят, что Эмили так и не удалось развеять страшные опасения относительно тетушки. Аннет занималась тем, что следила за ним и вместе с Катериной заботливо ухаживала за Людовико. Эмили проводила время в одиночестве, то и дело возвращаясь мыслями к тому, какую тайну собирался раскрыть привратник. Иногда ей казалось, что речь пойдет о мадам Монтони, а порой возникал страх, что ей самой грозит опасность. Проявленная Бернардином осторожность склоняла к последней версии.

Чем ближе подступал назначенный час, тем острее становилось нетерпение. Наконец солнце село, и послышались шаги отправлявшихся на пост часовых. Эмили дождалась прихода Аннет, и вместе они спустились на террасу. Эмили выразила беспокойство, не встретится ли по пути Монтони или кто-то из гостей, но Аннет заверила ее, что это невозможно.

– О, не бойтесь, мадемуазель! Они все сидят за столом и пируют. Бернардин это знает.

Они вышли на первую террасу, где часовые спросили, кто идет. Эмили ответила, и их пропустили. У входа на восточную террасу снова прозвучал вопрос, а затем последовало разрешение пройти дальше, и Эмили поспешила на поиски Бернардина. Привратник еще не пришел. Эмили в задумчивости облокотилась на парапет и принялась ждать. Сумерки окутали все вокруг, погрузив во мрак долину, горы и лес. Лишь ветер шевелил верхушки деревьев, нарушая глубокую тишину, да еще из замка доносился слабый гул далеких голосов.

– Что это за звуки? – тревожно прислушиваясь, спросила Эмили.