Удольфские тайны

– Синьор пирует с гостями, – ответила Аннет.

«Боже мой! – подумала Эмили. – Как он может веселиться, сделав несчастным другого человека? Если, конечно, тетушка еще жива! Ах, какие бы испытания ни выпали на мою долю, пусть сердце никогда не ожесточится настолько, чтобы не чувствовать страданий ближних!»

Она в ужасе взглянула на восточную башню, возле которой стояла. Сквозь решетку нижних окон теплился свет, но наверху царила тьма. Вскоре Эмили разглядела, как по комнате прошел человек с лампой в руках, однако это обстоятельство не возродило в ней надежду относительно мадам Монтони: она уже искала ее там, но обнаружила лишь брошенное оружие и военный мундир. Эмили решила, что, если дверь в башню окажется открытой, то после ухода Бернардина войдет в башню и снова попытается найти тетушку.

Время шло, а Бернардин не появлялся, и Эмили засомневалась, стоит ли его ждать. Можно было бы послать Аннет, чтобы та поторопила привратника, но было страшно остаться одной: совсем стемнело, и лишь на западе светилась красная полоса. Все же интерес к известию Бернардина перевесил страхи, и Эмили продолжала ждать.

Обсуждая с Аннет возможную причину его опоздания, Эмили услышала, как в замочной скважине ворот повернулся ключ, и вскоре увидела человека. Убедившись, что это и есть Бернардин, она тихо спросила, что он хочет сказать, и поторопила, объяснив, что очень замерзла.

– Только вам придется отпустить служанку, синьора, – произнес Бернардин. – То, что я должен сказать, предназначено только вам и больше никому.

После недолгих сомнений Эмили попросила Аннет отойти в сторону.

– Итак, друг мой, что вы желаете поведать?

Привратник немного помолчал, словно размышляя, и наконец заговорил:

– Я желаю поведать то, что, достигнув ушей господина, будет мне стоить потери работы. Обещайте, синьора, что никогда не произнесете ни звука. Мне доверили тайну, и если выяснится, что я не оправдал доверия, возможно, я поплачусь за это жизнью. Но я тревожусь за вас, а потому все-таки решился заговорить… – Он снова умолк.

Эмили заверила его, что будет молчать, и попросила продолжать.

– В комнате для слуг Аннет рассказала, как вы переживаете за судьбу синьоры Монтони.

– Совершенно верно, – подтвердила Эмили и дрожащей рукой оперлась о стену. – Вы действительно что-то знаете? Прошу, без колебаний поведайте все самое страшное.

– Я готов сказать, – многозначительно произнес привратник, – но…

– Но что? – поторопила его Эмили, набравшись храбрости.

– Я здесь, мадемуазель, – услышав тревожную интонацию в голосе госпожи, напомнила Аннет о себе.

– Не подходи! – сурово скомандовал Бернардин. – Ты здесь лишняя.

Поскольку Эмили промолчала, Аннет послушалась.

– Я готов сказать, – повторил привратник, – но не знаю, как лучше это сделать. Вы уже пострадали прежде…

– Я готова к худшему, друг мой, – твердо заверила его Эмили. – Любое знание лучше тоскливой неопределенности.

– Что ж, синьора, раз так, слушайте. Полагаю, вам известно, что господин и его жена порой расходились во мнениях. Не мое дело выяснять, в чем заключались эти разногласия, но думаю, вы знаете, что так было. В последнее время синьор гневался на жену. Я все видел и все слышал: значительно больше, чем догадывались остальные, – но меня это не касалось, потому молчал. Несколько дней назад синьор послал за мной. «Бернардин, – начал он, – ты честный человек. Кажется, тебе можно доверять». Я заверил его, что так и есть. «В таком случае, – продолжил он, если я точно помню слова, – я хочу попросить помощи в одном деле». И он сказал, что мне предстояло сделать. Медлить было нельзя, так как речь шла о синьоре.

– О боже! – воскликнула Эмили. – Что же вы сделали?

Бернардин хранил молчание.

– Что за дьявол ввел его или вас в зловещее искушение? – воскликнула Эмили, холодея от страха и едва не теряя сознание.

– Истинный дьявол, – мрачно подтвердил Бернардин.

Теперь замолчали оба. Эмили боялась задать вопрос, а привратник не отваживался продолжить рассказ. Наконец он заговорил:

– Бесполезно думать о прошлом. Синьор проявил жестокость, но следовало ему подчиниться. Что значил мой отказ? Он тут же нашел бы других, не склонных к сомнениям.

– Значит, вы ее убили! – едва слышно, обреченно заключила Эмили. – Я разговариваю с убийцей!

Бернардин молчал, и она побрела прочь.

– Подождите, синьора! – окликнул ее привратник. – Если вы верите, что я на такое способен, значит, заслуживаете объяснений.

– Если вы невиновны, немедленно скажите, – прошептала Эмили. – Я чувствую, что не смогу слушать вас долго.

– Тогда не скажу больше ни слова, – обиженно произнес привратник и гордо удалился.

Слабым голосом Эмили окликнула Аннет, оперлась на ее руку, и обе медленно пошли по террасе, пока не услышали за спиной торопливые шаги. Их догнал Бернардин и распорядился:

– Отошлите служанку, и услышите продолжение.

– Нет, она не уйдет! – решительно отрезала Эмили.

– Раз так, синьора, то я больше ничего не скажу.

Привратник медленно отправился прочь. Вскоре тревога пересилила гнев, и Эмили попросила его остаться, а Аннет отправила восвояси.