Удольфские тайны

– Синьора Монтони жива, – проговорил Бернардин, – и находится у меня в плену. Синьор запер ее в комнате над главными воротами и поручил моим заботам. Я собирался сказать, что вы можете ее навестить, но теперь…

Испытав несказанное облегчение, Эмили попросила прощения и выразила надежду, что ей все-таки будет позволено встретиться с тетушкой.

Бернардин согласился с большей готовностью, чем предполагала Эмили, и сказал, что если завтра поздно вечером, когда синьор уже ляжет спать, она придет к воротам, то, возможно, увидит мадам Монтони.

Несмотря на переполнявшую душу благодарность, в последних словах привратника Эмили почудилось злобное торжество, но она тут же прогнала подозрения и заверила Бернардина, что непременно придет в назначенный час и в долгу не останется. Потом, пожелав ему спокойной ночи, незаметно вернулась в свою комнату.

Прошло немало времени, прежде чем вызванная известием Бернардина волна радости немного улеглась, позволив задуматься и осознать грозившие мадам Монтони и ей самой опасности.

Стало ясно, что тетушка по-прежнему томится во власти жестокого, мстительного и алчного человека. Представив свирепую внешность привратника, призванного охранять мадам Монтони, Эмили почувствовала, что судьба тетушки решена, ибо лицо Бернардина носило отчетливую печать убийцы. Глядя на него, не составляло труда поверить, что не существовало такого черного дела, за которое он бы не взялся. Эмили вспомнила тон, которым привратник пообещал ей встречу с узницей, и долго размышляла, пытаясь понять, что это значит. Она даже подумала, что тетушка, вероятно, уже убита, а злодей просто заманивает ее в тайное место, чтобы принести в жертву алчности Монтони: ведь тогда поместья в Лангедоке на полном основании перейдут к нему. В конце концов, такое преступление показалась ей совсем уж варварским, чтобы допустить его вероятность, но избавиться от сомнений и страхов, вызванных поведением и внешностью Бернардина, она так и не смогла. Ближе к полуночи Эмили вспомнила вчерашнюю музыку и стала с нетерпением и любопытством ожидать продолжения.

Допоздна из кедровой гостиной доносились отголоски веселья синьора Монтони в окружении гостей: громкие споры, распутный смех и отзывавшееся гулким эхом хоровое пение. Наконец раздался стук закрывшихся на ночь ворот замка, и наступила полная тишина, лишь изредка нарушаемая осторожными шагами расходившихся по дальним комнатам постояльцев. Эмили отпустила Аннет и бесшумно открыла окно, чтобы впустить в комнату божественные звуки. Луна еще не взошла, однако Эмили суеверно устремила взгляд на ту часть небесного свода, где она предстала взору прошлой ночью, почти ожидая, что вместе с ее появлением послышатся и сладкие звуки. Наконец безмятежно яркая планета поднялась над восточной стеной замка. При виде ее сердце дрогнуло, и Эмили отошла от окна, опасаясь, что вернувшаяся музыка укрепит ужас и отнимет немногие оставшиеся силы. Вскоре куранты на башне пробили час. Зная, что время пришло, Эмили вновь села возле окна и постаралась собраться с духом, но тревожное ожидание не позволило сосредоточиться.

Вокруг стояла полная тишина, нарушаемая лишь одинокими шагами часового на террасе да убаюкивающим бормотанием далекого леса. Эмили снова выглянула из окна и, словно ожидая ответа, посмотрела на уже поднявшуюся луну.

Музыки не было слышно. «Эти звуки издавал не человек, – подумала Эмили, вспомнив волшебную мелодию. – Никто из обитателей замка не способен так играть. Да и где взять чувство, рождающее столь обворожительную мелодию? Всем известно, что порой на земле слышны небесные звуки. Преподобные Пьер и отец Антуан утверждали, что иногда слышали их в тишине ночи, когда в одиночестве возносили молитвы. Да и дорогой отец однажды рассказал, как вскоре после смерти матушки лежал без сна, и внезапно его подняли с постели звуки невероятной красоты. Открыв окно, он услышал в ночном воздухе возвышенную музыку, поднял глаза к небу и доверил душу матушки Господу».

От этого воспоминания Эмили расплакалась и неуверенно предположила:

«Должно быть, прекрасная мелодия была послана мне, чтобы успокоить нервы и укрепить уверенность в себе! Никогда не забуду тех чудесных звуков, которые услышала ночью в Лангедоке. Что, если в этот момент отец наблюдает за мной?» И она снова тихо заплакала.

В размышлениях прошел час, но музыка не вернулась. Просидев у окна до тех пор, пока заря не осветила горные вершины и не рассеяла ночную тьму, Эмили поняла, что сегодня ничего не услышит, и неохотно легла в постель.

Глава 26

Скажу, где надо спрятаться тебе,

Назначу точный час, единственный момент.Ведь все должно быть сделано сегодня.Шекспир У. Макбет