Удольфские тайны

С этими словами он пошел дальше, и Эмили неохотно зашагала следом. Они прошли по узкому коридору, где со стен текла вода, а в воздухе стояла такая сырость, что факел едва горел, каждую минуту угрожая погаснуть. Бернардин с трудом находил дорогу. Испарения становились все гуще. Испугавшись, что огонь того и гляди иссякнет, Бернардин остановился, чтобы поправить фитиль. А когда оперся на открывавшиеся из коридора железные ворота, в тусклом неверном свете Эмили заметила за спиной склеп, а рядом комья земли, окружавшие вырытую могилу. В любое другое время подобное зрелище испугало бы Эмили, но сейчас в голове билась единственная мысль, что это могила несчастной тетушки, а коварный привратник ведет ее на смерть. Жуткое темное место лишь подтверждало это подозрение. Эмили до такой степени поддалась ужасу, что на миг растерялась, не зная, как себя вести. Спасаться бегством не имело смысла: в длинном запутанном коридоре привратник без труда ее догонит, тем более что при своей слабости она не смогла бы бежать долго и быстро. Отказ идти дальше вызвал бы раздражение привратника. А поскольку она уже полностью оказалась в его власти, покорная молчаливость помогла бы скрыть ее дурное предчувствие. Бледная от страха и тревоги, Эмили терпеливо ждала, пока Бернардин справится с факелом, но не удержалась и спросила, для кого приготовлена могила. Привратник пристально посмотрел ей в лицо, и она едва слышно повторила вопрос, но Бернардин лишь встряхнул факел и молча отправился дальше. Эмили с трепетом пошла следом, поднялась по лестнице и оказалась во внешнем дворе. Факел осветил высокие черные стены, где между камнями, на скудных клочках земли, росла трава. Стали хорошо заметны массивные контрфорсы с пропускавшими во двор воздух узкими решетками, ведущие в замок тяжелые железные ворота, высокие башни, а напротив них мощные опоры и грандиозная арка главного входа. Грубая фигура Бернардина с факелом в руках как нельзя лучше вписывалась в мрачный пейзаж. Одетый в скрывавший сапоги и меч длинный черный плащ, в украшенной коротким пером бархатной шляпе, с четко очерченным смуглым мрачным лицом, привратник выглядел неотъемлемой частью этого странного, пугающего места.

Вид двора немного воодушевил Эмили: молча направляясь к главным воротам, она начала надеяться, что причина ее страхов кроется в собственных переживаниях, а не в коварстве Бернардина. С волнением взглянув на появившееся над подъемной решеткой темное окно, она спросила, не там ли томится мадам Монтони. Эмили говорила тихо, и Бернардин скорее всего не расслышал вопроса, потому что не ответил. Вскоре они подошли к боковой двери, за которой открылась ведущая в одну из башен узкая лестница.

– Там, наверху, лежит мадам, – наконец-то проговорил Бернардин.

– Лежит! – эхом отозвалась Эмили и начала подниматься.

– Да, лежит в верхней комнате, – повторил мрачный спутник.

Пробиваясь сквозь узкие щели в стене, ветер раздувал факел, и яркое пламя освещало суровое лицо Бернардина, грубые каменные стены, почерневшую от времени лестницу и старинные доспехи с железным забралом – трофеи какой-то давней победы.

На верхней площадке привратник остановился возле какой-то двери, вставил ключ в замок и предупредил:

– Можете немного подождать, синьора, пока я предупрежу мадам, что вы идете.

– Церемонии излишни, – возразила Эмили. – Тетушка будет рада меня видеть.

– Не уверен, – покачал головой Бернардин и распахнул дверь. – Посидите здесь.

Удивленная и растерянная, Эмили не осмелилась настаивать и переступила порог большой старинной комнаты. Бернардин передал ей лампу, горевшую на лестнице, и ушел, плотно закрыв за собой дверь.