Уловка-22

'Call him Chuck,' said Colonel Korn.	- Зови его просто Чак, - сказал подполковник Корн.
'Sure, call me Chuck,' said Colonel Cathcart with a laugh that was hearty and awkward.	- Конечно, зови меня просто Чак, - сказал полковник Кэткарт, смеясь искренне ив то же время несколько застенчиво.
' We're all pals now.'	- Теперь мы приятели.
' Sure, Chuck.'	- Конечно, дружище Чак.
'Exit smiling,' said Colonel Korn, his hands on both their shoulders as the three of them moved to the door.	- Ну, улыбнемся под занавес, - сказал подполковник Корн. Он обнял их за плечи, и все трое направились к выходу.
'Come on over for dinner with us some night, Yo-Yo,' Colonel Cathcart invited hospitably. 'How about tonight? In the group dining room.'	- Давайте как-нибудь вечерком вместе поужинаем, - предложил полковник Кэткарт, -Может быть, сегодня в штабной столовой?
' I'd love to, sir.'	- С удовольствием, сэр.
'Chuck,' Colonel Korn corrected reprovingly.	- Чак, - с упреком поправил подполковник Корн.
' I'm sorry, Blackie. Chuck.	- Виноват, Блэки, - Чак.
I can't get used to it.'	Я еще не привык.
' That's all right, pal.'	- Ничего, приятель.
' Sure, pal.'	- Конечно, дружище.
' Thanks, pal.'	- Спасибо, дружище.
'Don't mention it, pal.'	- Не стоит, приятель.
'So long, pal.'	- Ну пока, приятель.
Yossarian waved goodbye fondly to his new pals and sauntered out onto the balcony corridor, almost bursting into song the instant he was alone.	На прощание Йоссариан ласково помахал рукой своим новым закадычным друзьям и вышел на галерею.
He was home free: he had pulled it off; his act of rebellion had succeeded; he was safe, and he had nothing to be ashamed of to anyone.	Как только он остался один, он чуть не запел. Теперь он волен отправиться домой! Его бунт окончился успешно. Он в безопасности, и ему не нужно никого стыдиться.
He started toward the staircase with a jaunty and exhilarated air.	Веселый и беспечный, он спускался по лестнице.
A private in green fatigues saluted him.	Какой-то солдат в рабочей одежде отдал ему честь.
Yossarian returned the salute happily, staring at the private with curiosity. He looked strangely familiar.	Лицо его показалось Йоссариану до жути знакомым.
When Yossarian returned the salute, the private in green fatigues turned suddenly into Nately's whore and lunged at him murderously with a bone-handled kitchen knife that caught him in the side below his upraised arm.	Когда Йоссариан, отвечая на приветствие, поднес руку к фуражке, его вдруг осенило, что рядовой в зеленой куртке - это нейтлева девка. Взмахнув кухонным ножом с костяной ручкой, она бросилась на Йоссариана и пырнула его в бок под поднятую для приветствия руку.