Университет. Руководство для владельца

Перед университетами стоит особая проблема: пестрая смесь входящих в них групп такова, что студенты, имеющие наиболее узкий временной горизонт, численно превосходят другие группы; люди с наименьшими знаниями и опытом составляют большинство. Рассмотрим, например, насколько различны временные горизонты в типичном университете. Студенты – в Гарварде их около 6,5 тыс. – через четыре года получают степени и уходят. Аспиранты – которых примерно 10 тыс. – в среднем пребывают в университете чуть более краткое время, если говорить только о профессиональном образовании. Некоторые студенты учатся не по полному курсу или записываются на отдельные программы; они могут появляться в университете лишь на несколько недель. Эта категория включает примерно 50 тыс. человек. Группа ныне здравствующих и зарегистрированных Гарвардом бывших студентов-выпускников состоит почти из 200 тыс. человек. Эта большая группа, безусловно, имеет долговременные, хотя и менее непосредственные интересы и права в университете: ценность их ученой степени прямо связана с общим положением университета (см. примеч. 5). Кроме того, многие выпускники на протяжении всей жизни подтверждают свою приверженность университету, предоставляя ему финансовую и другую поддержку. В большинстве своем, однако, они очень далеки от повседневной жизни университетов. Гарвард располагает также профессорско-преподавательским составом численностью в 3 тыс. человек, около половины которых занимают постоянные штатные должности. Преподаватели, не входящие в постоянный штат, могут оставаться в таком положении 8–10 или более лет, тогда как служебная карьера штатного профессора длится обычно не менее четверти века. Мы должны упомянуть также тех, кто служит в административных советах, законопослушно выполняя возложенные на них обязанности доверенных лиц. Это правовые и моральные обязанности соответствующих людей исходить в своих решениях и действиях из нынешнего и будущего благополучия того, что им вверено. В Гарварде под эту категорию подпадают 37 человек – семь членов Корпорации (включая ректора и казначея) и 30 выбранных Инспекторов. Затем, есть еще работающие по найму: старшие профессиональные администраторы, секретари, технические сотрудники, водопроводчики, художники и т. д. Их число приближается к 11 тыс.

Каков был бы результат правления большинства? Следование принципу «один человек – один голос» обеспечило бы наибольшее влияние тех, кто остается в университете самое краткое время. Их влияние в достаточной мере не компенсируется необходимостью сосуществовать с последствиями собственных решений и действий, и это плохо. Моя мысль может быть проиллюстрирована недавними широкими дебатами о лишении прав в Южной Африке. В течение последних нескольких лет многие университеты и пенсионные фонды избавились от всех акций компаний, занимающихся бизнесом в Южной Африке. Основной целью этого шага был нравственный протест против апартеида. Те, кто настаивал на лишении прав, были убеждены также, что смогут вынудить правительство Южной Африки отказаться от этой одиозной практики. Я упоминаю лишение прав не для того, чтобы обсуждать эту проблему. Я хочу показать только, что апелляция к нравственности вряд ли могла бы быть подвергнута внимательному анализу, если в университете правит большинство, осуществляется американский вариант паритета. Принимая решение о лишении прав – как и большинство других решений, – следует тщательно взвесить удовольствие, доставляемое нравственным шагом, и возможные болезненные и долговременные последствия его. Например, отказ покупать акции компаний, работающих в Южной Африке, может значительно уменьшить будущие доходы. Это действие может также рассматриваться некоторыми критиками как использование пожертвований в политических целях, что может привести к значительной политизации жертвователей и, возможно, к новым правительственным регуляциям. Возможно, ни одно из высказанных опасений не станет реальностью; они могут представлять собой лишь воплощение институциональной осторожности. Однако существенно важно, чтобы они были рассмотрены во всех деталях и в спокойной обстановке. А наш опыт говорит, что это невозможно, когда долговременные последствия кажутся столь туманными и даже несущественными большинству студентов, многим преподавателям и другим сотрудникам. В самом деле, станут ли они беспокоиться о возможности меньшего притока средств для будущего поколения? Утвердительный ответ неправдоподобен. Вероятнее всего, именно попечители, понимающие свою ответственность, тщательно проанализируют прогнозы на отдаленное будущее.

Четвертый принцип