Университет. Руководство для владельца

Мой собственный личный опыт можно лишь в незначительной мере считать исключением из правила. Я провел в Японии около пяти лет солдатом, аспирантом, преподавателем и научным сотрудником. Довольно подолгу читал лекции, занимался научно-исследовательской работой и проводил консультации в Великобритании, Индонезии и Израиле. Что же касается зарубежных стран, где я бывал на конференциях, то тут я сбился со счета. Поскольку такого рода деятельность сочетает в себе полезное с приятным, то ее можно причислить к разряду дополнительных льгот. Профессура крупнейших университетов лидирует среди «заядлых путешественников» нашей страны, уступая лишь летчикам, стюардессам, спортсменам-професссионалам, и соперничает с коммивояжерами. Случаются и переборы, так что некоторых из моих друзей не без ядовитого сарказма величают «профессором биологии авиалиний Пан-Америкэн», или «профессором физики швейцарских авиалиний», или «Эл-Ал профессором социологии».

В своем очерке академических нравов писатель Дэвид Лодж, – который первым заметил, что три вещи кардинально изменили академическую жизнь за последние 20 лет: полеты на реактивных авиалайнерах, автоматическая телефонная связь и множительный аппарат «ксерокс», – недавно так живописал наши периодические сборища:

Сходство между современной научной конференцией и паломничеством средневековых христиан в том, что участвующим дозволяется снисходить к удовольствиям и развлечениям, которые сопряжены с дальними странствиями, но при этом они обязаны демонстрировать непреклонное стремление к самоусовершенствованию. И, конечно же, приходится совершать некие обязательные ритуальные искупительные действа, как то, выступать с докладом и, в свою очередь, выслушивать чужие. Но под этим предлогом можно отправиться в новые и интересные места, познакомиться с новыми и интересными людьми, завязать с ними новые и интересные контакты, посплетничать и посекретничать (ибо ваши избитые истории блещут для них новизной, а их – для вас), есть, пить и развлекаться каждый вечер в их компании, да еще и вернуться после всего этого домой с еще более укрепившейся репутацией человека недюжинного ума. Однако дополнительное преимущество нынешних участников конференций по сравнению с прежними паломниками состоит в том, что их расходы как правило оплачиваются или по крайней мере субсидируются институтами, к которым они принадлежат, будь то правительственное ведомство, коммерческая фирма или, пожалуй, чаще всего, – университет (см. примеч. 6).

Вокруг пресловутых злоупотреблений гораздо больше домыслов, чем они есть на самом деле. Мой бывший коллега Карло М. Руббиа был удостоен Нобелевской премии в 1984 г. в области физики. Ему, професссору Гарвардского университета, работающему в области физики высоких энергий и занимающемуся поиском новых частиц, необходим был мощный ускоритель. Работать в Кембридже, штат Массачусетс, не представлялось возможным. Все остальные ускорители, имевшиеся на территории США, не подходили, так что Руббиа перенес свои эксперименты в Швейцарию, в расположенный в Женеве Европейский центр ядерных исследований. Каждые две недели он отправлялся за границу проводить там свои эксперименты, по многу дней отсутствуя в Кембридже. Мудрый человек, Руббиа каждые дней семь приобретал заранее билеты на несколько самых дешевых авиаэкскурсий и использовал их по скользящему графику, обходя тем самым требование, чтобы клиент оставался за границей не более 15 дней. Мне рассказывали, что физики в Швейцарии так хорошо его узнали, что выдвижение его в число первых произошло, по существу, само собой задолго до присуждения Нобелевской премии. Я сам довольно часто бываю на Западном побережье и как правило по пути встречаю одного-двух коллег, направляющихся работать на Стэнфордском линейном ускорителе.