Университет. Руководство для владельца

У некоторых моих коллег, особенно у тех, кто проходит испытательный срок на должность и на которых не распространяются преимущества штатников (см. главу 10), может сложиться иное представление о нашей профессии и ее положительных сторонах. Они сочтут меня самодовольным и самоуверенным, а мои слова – написанными во славу тех, кто «добился успеха», и свидетельствующими о незнании проблем молодых ученых, которые пока только еще поднимаются по этой лестнице, или тех, кому уже никогда не достичь ее вершины. И эти чувства понятны, даже при том, что никто не начинает своего пути с должности штатного профессора и что все мы прошли в той или иной мере через те же самые трудности. Единственное, в чем время от времени происходят изменения, – это академический рынок в самом начале карьеры. 1950-е годы, например, были совершенно безнадежным десятилетием для ищущих работу – хорошую должность было найти нелегко. Не забуду свой последний аспирантский год в Японии (1957–1958). У меня уже были жена и ребенок, и я в отчаянии ждал из дому предложения о найме. Наконец-то поздней весной пришел ответ из Беркли – и это было единственное предложение. 1960-е годы, по контрасту, были совершенно исключительными, поскольку университеты по всей стране расширялись в связи с ожиданием советского спутника и «Великого Общества». Потребности настолько возросли, что стандарты испытательного срока были крайне занижены. Правительственные сокращения в области образования и общая стагфляция породили гигантский рынок академических кадров, который не рассасывался почти все 1970-е и половину 1980-х годов. У многих блестящих молодых ученых были сложности с трудоустройством. В настоящее время положение несколько улучшается, так как послевоенное поколение профессоров достигло уже семидесятилетнего возраста, а вузы выиграли от общего улучшения экономического положения. Совершенно очевидно, что настроение молодых ученых, участвующих в конкурсе на замещение должностей, находится в прямой зависимости от их собственных возможностей и от академического рынка. На нескольких гениев, или без пяти минут гениев, всегда будет спрос, а настроение тех, кто обладает даже выдающимися способностями, будет в значительной мере зависеть от количества вакантных мест наверху.

Сильные и слабые стороны рыночных факторов – это еще не все. Как следствие испытательной системы «наверх или вон» (описываемой в главе 10, посвященной рассказу о штатной должности), окружающие всегда оказываются жестоки по отношению к «молодежи». Нагнетает атмосферу само использование этого термина. У всех так называемых молодых уже есть степень доктора философии или аналогичная ученая степень. Все они взрослые люди, в большинстве уже тридцатилетние, нередко признанные на международном уровне специалисты в своей области. Их технические знания и умение работать с новейшим оборудованием зачастую гораздо выше, чем у их старших коллег, – в значительной мере это результат более современной подготовки. Если речь идет о преподавании, научно-исследовательской работе, консультировании или работе по заданию комиссий – они выполняют те же самые обязанности, что их старшие коллеги. По правде говоря, молодым преподавателям регулярно спихиваются самые малоприятные задания: им поручаются обязательные, но непопулярные курсы, непопулярные консультации, а также занятия со студентами, которые начинаются либо в 8 утра, либо вечером в пятницу. Вот мы и добрались до основной странности положения преподавателей, которые пока еще находятся за штатом: они делают всю ту же работу, что старший профессорско-преподавательский состав, но только имея половинную оплату, более низкий статус, меньшие послабления и неопределенное будущее. Это совершенно ненормальная ситуация, порождающая состояние отчуждения.