Университет. Руководство для владельца

Организация измеряет мудрость в соответствии с тем, во что она уже верит; она считает мудрым такое действие, которое уже совершено. Интеллектуальные качества оцениваются в соответствии с тем, что наиболее напоминает верования и методы принимающих решение.

Факультетский контроль над назначениями может

иногда быть средством самоувековечивания [высокого] качества. Еще более он может быть средством самоувековечивания посредственности. И в мире изменения становится возможна мощная тенденция к отсталости академической жизни (см. примеч. 10).

Серьезность этого обвинения объясняется не столько его законностью, сколько стоящим за ним представлением об источниках академической инновации. Кто должен быть новатором? Кто должен решать, какие инновации принять? Кто на самом деле является застрельщиком большинства академических инноваций?

Это обвинение направлено против отделений как организационной формы, принятой почти во всех университетах. Отделения являются, несомненно, излюбленным козлом отпущения как в академической системе, так и вне ее. Некоторые считают их внутренне консервативной структурой, которая препятствует становлению междисциплинарных подходов и назначению независимых исследователей (см. примеч. 11). Высказывается также еще один упрек, согласно которому отделения игнорируют учащихся – особенно студентов – и учреждаются главным образом для собственного удобства, т. е. как клуб в плохом смысле этого слова. Отношение этих неблагоприятных обстоятельств к назначению на постоянную штатную должность очевидно. Отделения, как мы видели, выступают инициаторами процесса. Более высокие власти могут одобрить или отвергнуть представленных кандидатов, однако почти во всех случаях круг выбора определяется отделением, которое представляет устоявшуюся научную дисциплину.

Поскольку я долгие годы страдал в тисках отделений, у меня нет особого стремления защищать их. Я был свидетелем упадка научных областей, вызванного внутренними раздорами и мелочной завистью. Время от времени «великие люди» получали возможность навязывать свою волю, что приводило к весьма пагубным последствиям. Много раз я не соглашался с выбранными отделениями кандидатами на новые постоянные штатные ставки – ибо считал их выбор слишком консервативным – и с их политикой в сфере образования. В очень редких случаях (четыре раза за 11 лет) я был вынужден объявлять отделения «несостоятельными», именно объявлять их интеллектуальными банкротами, нуждающимися в реорганизации. Довелось мне наблюдать также высокомерие отделений по отношению (vis-a-vis) к студентам, более молодым сотрудникам и разным деканам.

Однако большая часть критических суждений не отмечает главного, даже если мы не отрицаем – как должны были бы – коллективной вины. Отделения являются необходимой и эффективной формой организации, поскольку их члены лучше всех остальных способны судить о критериях качества в своей исследовательской области. Конечно, они тоже совершают ошибки и иногда нуждаются в нагоняе со стороны более высоких властей. В Гарварде и других университетах самые надежные и верные мнения относительно будущего, скажем, химии или изящных искусств следует искать в коллективной мудрости соответствующих отделений. Административные суждения гораздо более слабы и несут на себе следы влияния наимоднейших веяний. Вот почему столь многие отделения становятся центрами инноваций, трансформируясь по возрастающей с периодическими вливаниями новой крови. Вот почему также старые отделения регулярно порождают ответвления (новые отделения), дают жизнь новым научным областям, изменяют требования и т. д. Все это происходит не легко и не быстро и не получает такой общественной огласки, как поверхностные инновации, инспирированные деканом, например, введение нового основного расписания. В конце концов, однако, наиболее важным внутренним ядром следует считать качество факультета и преподавательского состава, а не то или иное расписание, и это качество прекрасно обеспечивается отделениями (см. примеч. 12).