Университет. Руководство для владельца

В умах наших критиков шевелятся также два взаимосвязанных сомнения: относительно возможности ошибочных назначений, несмотря на тщательно разработанные (и консервативные) процедуры или благодаря последним, и относительно рожденной системой постоянных штатных должностей неспособности избавиться от сухостоя. Эти проблемы не являются исключительной спецификой университетов, хотя и могут быть более острыми из-за почти абсолютной гарантии сохранности рабочего места, даваемой постоянной штатной должностью.

Существует два вида ошибочных назначений (конечно, помимо тех, что возникают в результате неверных критериев): либо назначение исследователя, который впоследствии вызывает разочарование, либо неназначение ученого, которого следовало бы выбрать, рассуждая задним числом. Обе ситуации, несомненно, встречаются. Мы не выбрали молодых ученых, которые впоследствии обнаружили ошеломляющее исследовательское мастерство. Мы назначили профессоров, в которых верили, как в будущих лидеров соответствующих научных областей и которые в последующие годы потерпели неудачу. Мы назначили – я надеюсь, не необратимо – ужасных преподавателей. Но это могли быть и неизбежные ошибки; пожалуй, мы сделали бы правильный выбор, если бы располагали информацией, которая доступна нам сегодня.

Все это тонкие вопросы, и нет надежного научного доказательства того, что вышеописанные процедуры назначения на постоянные штатные должности приводят к консерватизму, неправильному выбору, появлению сухостоя и дурному преподаванию; равно трудно доказать и обратное. Однако я более 200 раз участвовал в выборах постоянных штатных профессоров (будучи членом ad hoc комитетов) и как администратор и коллега должен был ощущать последствия этих выборов. По моему мнению, система работает хорошо – пусть несовершенно, но лучше, чем мыслимые альтернативы. Абсолютные ошибки редки: будущие разочарования обычно дают знать о себе ранними предупредительными сигналами, к которым мы можем не прислушаться из-за ограниченного круга возможностей. Наибольший риск связан с последствиями нашей неспособности предсказать будущее, а не, я хотел бы подчеркнуть это, с трудностями сравнительной оценки современных достижений. Ученые развиваются с разной скоростью. Некоторые достигают своего уровня поздно; другие начинают сиять очень рано, но только для того, чтобы погаснуть после 40 лет. Этот риск поистине неизбежен в системе, признающей общественный договор между профессором и институтом.

И действительно ли университетские профессора, в значительной своей части, бездельничают «при сохранении плохо оплачиваемого спокойствия и полной неподотчетности»? Как показывает мой опыт, такой проблемы практически не существует. Я видел неправильно направленную энергию, чрезмерную внешнюю активность, а также исследовательскую работу, которая приносит скудные плоды. Я наблюдал, как профессора перенаправляют свою активность на административные дела. Но ярлык «сухостой» можно применить лишь менее чем к 2 % преподавательского состава ведущего университета; таково мое всецело ненаучное заключение (см. примеч. 13).

Еще одна проблема, вызывающая все больше споров, – отставка. Необходимым условием исправного функционирования системы постоянных штатных должностей является разумный и четко определенный возраст ухода в отставку. Шестьдесят пять лет, на мой взгляд, прекрасный возраст для ухода, хотя и нынешняя практика отставки семидесятилетних оправдывает себя. Планируемая отмена обязательной отставки, по моему мнению, непременно изменит систему постоянных штатных должностей (см. примеч. 14). Причины просты. С одной стороны, у профессора может не быть достаточного стимула к уходу в отставку; с другой стороны, отправление коллег – равных себе – в отставку в какой-то неопределенный момент времени после долгого сотрудничества – это ужасный, неприятный и неосуществимый шаг.

То, что побуждение к уходу в отставку не может быть сильным, внутренне диктуется самим укладом, сложившимся в высших эшелонах академической жизни. Я неоднократно подчеркивал ограниченные формальные обязанности и скромный уровень доходов профессоров. Добавьте к этому, что профессиональные задачи не связаны с тяжелым физическим трудом – профессор не должен поднимать тяжести, его обязательные рабочие часы немногочисленны. Зачем же уходить добровольно, особенно если этот шаг неизбежно приведет к некоторому понижению дохода? Опасность ясна: по достижении определенного возраста, когда у человека становится меньше сил, доля формальных обязательств по отношению к его общим усилиям неизбежно увеличится, пока вся его работа не сведется к выполнению формальных обязательств.