Unknown

– Хорошо, – хмыкнул он, а затем ушел с такой манерой, с которой ты никогда в жизни не чувствовал себя более покинутым.

Когда Кейдж свернул за угол и больше не появлялся в поле моего зрения, я издал предсмертный хрип в горле и ударился головой в стекло.

– Какого черта ты делаешь? – рявкнул Миро, внезапно оказавшись рядом со мной.

Он был хорошим другом, отлично справлялся со своей работой и был одним из единственных моих знакомых, к кому я мог обратиться за советом по поводу одежды. Как директора отдела опеки WITSEC, работающего с несовершеннолетними, его работа была, на мой взгляд, самой тяжелой. Некоторые из историй, которые он мне рассказывал, были душераздирающими, и я знал, что у меня точно не хватит эмоционального потенциала, чтобы справиться с давлением его должности. Только на прошлой неделе я поехал в больницу, чтобы забрать его, после того как мне позвонил Ян. Миро, как он мне сказал, был там, в то время как Ян застрял на захвате заложников в Уикер-парке. Когда я нашел палату, где находился Миро, он сидел на кровати рядом с шестилетним мальчиком. Оба они выглядели избитыми.

– Что случилось?

– Миро вошел в дверь и набросился на мистера Брайанта, когда услышал мой крик, – взволнованно сообщил мальчик.

Я перевел взгляд на своего друга.

– Это Коннер Райт, – представил мне Миро, и я отметил разбитую губу, синяки на его лице и повязку на правой руке. На левой руке Коннера был гипс. – Мистер Брайант случайно упал на край дивана и ударился головой о кофейный столик.

Я кивнул.

Парень насмешливо хмыкнул.

– Скорее ты сто раз ударил его лицом об стол.

– Ты что-то путаешь.

– Я так не думаю. – Мальчик хихикнул, покачав головой.

– Он сумасшедший, – прошептал Миро, наклонив голову к Коннеру, который крепко прислонился к его боку, явно любя своего опекуна. Я понял. Я и сам очень любил Миро Джонса.

– Какого черта, Илай? – Миро снова рявкнул на меня, выводя из задумчивости. – У тебя есть желание умереть, о котором я не знаю?

– Отличные туфли, – машинально похвалил я его.

– Да какая, к черту, разница. Что, черт возьми, с тобой происходит?

Я слегка заскулил.

– Я слышал, как ты допрашивал Кейджа, и должен был привлечь твое внимание, пока он тебя не убил.

– Да, – простонал я. – Я ценю это.

– Так что еще раз, какого хрена? – Он смотрел на меня, скрестив руки, и ждал.

Пока он стоял там, с выпуклыми бицепсами, прищуренными карими глазами и нахмуренными бровями, я задавался вопросом, вызываю ли я у всех такую же реакцию. Как будто люди были готовы броситься на меня, и это не могло быть хорошо.

– Илай, – надавил он на меня.

– Это так ужасно.

– Ты драматизируешь больше, чем обычно, просто чтобы ты знал.

Судя по всему, сотрудничество между женой мэра и ЧБТ началось несколько лет назад в День святого Валентина. Мэр присутствовал на одном из мероприятий Дебры Лоринг по сбору средств для молодежи Чикаго - она была репортером-следователем, получившим Пулитцеровскую премию, поэтому, когда она устраивала праздник, на него приходили все важные люди, - и на этом мероприятии супруга мэра наконец-то получила возможность пообщаться со своим фаворитом, тогда еще новичком в городе, артистом балета Келсо Харрингтоном, и влюбилась в его личность так же сильно, как и в его творчество. Кел был ее партнером в ЧБТ, и с тех пор она благодетельствовала ему и танцевальной труппе. По ее собственным словам, высказанным во многих интервью, тремя ее любимыми людьми были Кел и еще двое: Сенан Уивер, который, по словам Кела, был огромным засранцем, и Мейвен Эшмор, с которой Кел был в дружеских отношениях.

Честно говоря, если бы Кел каким-то чудом оказался ответственным за гала-концерт, вечер мог бы оказаться не таким ужасным, как я ожидал. В какой-то момент за последние три года Кел стал одним из моих самых лучших друзей. Отчасти это произошло потому, что Джер женился и мне пришлось освободить место для женщины, которая была любовью всей его жизни, а в остальном - потому что, как только мы с Келом встретились, мы сразу нашли общий язык.

– Алло?

Черт. Я отключился, а Миро пытался добиться конкретики. Я винил во всем утро, проведенное с Яном. Мой мозг все еще был перегружен, пытаясь наверстать упущенное.

– Извини, – быстро сказал я. – Продолжай.