Уроборос. Проклятие Поперечника

Я кое-что слышал про этих Хранителей, разные слухи ходили: рождаются, мол, и умирают они в самом засекреченном Хранилище Тартарии, расположенном глубоко под Тобольским Кремлем, куда помещены различные ценности и артефакты государственной важности, от древних летописей до царских регалий — все эти предметы никогда не выставлялись на всеобщее обозрение, потому что по разным неизвестным причинам строго настрого засекречены, точно неизвестно, что там находится и в каком количестве, — живут эти люди своим маленьким сообществом, передают по наследству умение сохранять древности, солнечного света никогда не видели, на поверхность не выходят, а их и не выпустит никто никогда, учитывая важность информации, которой они обладают, побегов ещё не случалось, волос на их телах нет, даже бровей, кожу имеют белую, немного фосфоресцирующую в темноте, из-за близкородственных скрещиваний давно превратились в жутких мутантов, горбатых, шестеруких, двухголовых; специальный хозяйственный отдел при Кремле снабжает их всем необходимым, от еды до одежды, но лично с ними не общается, все запросы получает по электронной почте, заказы отправляет на лифте без сопровождающего — в общем, слухи про Хранителей те ещё ходили! И, конечно же, я не верил всем этим слухам, считал их вполне безобидным правительственным фольклором, и даже когда пресс-секретарь Водов в рамках подготовки мероприятий и встреч, связанных с едва наметившейся избирательной компанией, сообщил мне на полном серьезе, что со мной, как с главой государства, изъявили намерение встретиться Главные Хранители, — я в ответ не мог не улыбнуться, решив, что Водов шутит в свойственной ему манере, но он не шутил, сохранял вид строгий и невозмутимый — ни один волосок в усах не шелохнулся.

— Те самые хранители? — спросил я с недоверием.

— Если вы имеете в виду хранителей из главного хранилища, о которых ходит много разных глупых слухов, то мой ответ утвердительный.

— Вот же блин! А я думал: они — выдумка. И что? Ты с ними уже встречался? Мутанты от близкородственных связей с белой, как мел, кожей, никогда не видевшие солнца? Все слухи о них соответствуют действительности?

— Я не вникал в особенности их размножения — это их личное дело, в которое государство по обоюдной договорённости не вмешивается. Мы лишь снабжаем их всем необходимым, а они обеспечивают сохранность, каталогизацию и неприкосновенность артефактов. Они сами вышли со мной на связь и затребовали встречу с первым лицом государства, как положено по тайному протоколу. Я нашёл в архиве этот протокол — действительно, им положена такая встреча.

— Но я пока не первое лицо. Ещё не состоялись демократические выборы.

— Не надо себя обманывать. Все мы прекрасно знаем, тем более они, что вы — уже глава государства. Выборы лишь новомодная формальность.

— Пожалуй, ты прав. Надо с ними встретиться. Они страшные? А то я не очень люблю встречаться со страшными, тем более с больными и заразными.

— Явных признаков каких-то болезней или мутаций я не заметил. Что касается их наружности, то она вполне ухоженная, — я бы даже сказал, утонченная. Вам надо самому увидеть и составить личное впечатление. Я ничего отталкивающего в них не заметил. Судя по документам, которые мне пришлось проштудировать, существует скрытая статья расходов в бюджете на хранителей — и она довольно значительная. Они ни в чём себе не отказывают: каждый день им доставляются свежайшие продукты из лучших хозяйств Тартарии, к ним в подземелье подаётся свежий воздух по специальным трубам из ближайшего лесного массива, современное оборудование поддерживает комфортную температуру и влажность, регулярно пополняется библиотека не только художественными, но и научными книгами, в том числе и на иностранных языках, недавно у них отремонтирован и увеличен плавательный бассейн с морской водой, есть тренажерные залы, беговые дорожки, сауны, солярии, они регулярно проходят медицинское обследование и получают всю необходимую помощь на самом высоком уровне, компьютерная техника, доступ к интернету и многое другое — у них там всё есть. По большому счёту, если бы мне были предоставлены такие условия жизни под землёй, я бы тоже не стремился выползти на поверхность.

— Но право выходить на улицу они имеют?

— Права такого у них нет. Этот запрет установлен в незапамятные времена и ни разу ни при одной власти не отменялся. С учётом важности информации, которой они обладают и абсолютной недопустимости её утечки, любой хранитель при попытке бегства из хранилища подлежит немедленной и безусловной ликвидации. За всю историю отмечено и пресечено всего несколько таких попыток.

— Что ты хочешь этим сказать? Что в нашей свободной стране есть люди, чьи основные конституционные права беспардонно нарушаются? Живут под землёй, словно крысы какие-то и даже не имеют права выйти на улицу.

— Ну, в общем и целом, да. Информация, сохранением которой они занимаются, способна в случае утечки вызвать катастрофические последствия, похлеще ядерной войны.

— Да что там за информация такая, чёрт бы её побрал?